Где лучше?
Изнывая июльским днем от унылого сидения в офисе, Кривошеев мало-помалу унесся в мечтах на юг. Вот он на пляже. Из одежды одни плавки, а когда невмоготу совсем от жары станет, в воду бултых…
Или нет, одетым во все белое сидеть бы ему сейчас на веранде кафе, потягивая из бокала полусухое, и, рассеянно глядя вдаль, любоваться солнечными бликами на ряби моря…
«Да черт ли мне в этих бликах! - рассердился вдруг он. - Куда как славно об эту пору без всяких затей в ожидании обеда дремать на даче в чуть покачивающемся гамаке, привычно натянутом меж двух раскидистых сосен».
Кривошеев сладко потянулся, но вдруг спохватился:
- Нет, - твердо решил он, - на пляже оно все-таки лучше будет.
Обман зрения
Напротив Кривошеева сидит старый хрыч Герман Палыч и, втыкая взгляд в компьютер, щиплет в глубокой задумчивости у себя в носу волоски. Кривошеев, чтобы не быть свидетелем этого тошнотворного зрелища, глаза закроет и тут же в другом мире оказывается.
Прием, и похоже в МИДе. Фраки, бриллиантовый блеск, и рядом с ним женщина, да такая, хоть весь мир к ногам ее брось, все равно мало.
Открыл глаза – опять тот же старый гриб, но теперь он принесенный из дому на работу бутерброд чавкает: откусит кусок, губы ладонью вытрет и жует, жует, сыпя крошками. «Это ж каким свином надо быть», - брезгливо думает Кривошеев. Он поскорее опять закрывает глаза и видит:
Идет он, покуривая дорогущую кубинскую сигару, по южному городу. Кругом пальмы, мулаты на каждом шагу, неподалеку море… Ну, и пусть не видно его. Козе понятно, неподалеку оно присутствует.
Чувствует Кривошеев, что-то не так в его жизни устроенно, и все больше склоняется к мысли, то, что видят его глаза, всего лишь обман зрения.
Если бы…
На литературном сайте Кривошеев однажды прочел задорный пасквиль на члена союза писателей, к слову, одного из авторов этого сайта, и опрометчиво лайканул.
Вскоре приходит ему на почту сообщение от задетого за живое его недружелюбным поступком члена союза писателей, да такое укорительное, что невольно Кривошеев подумал: «Жаль, что я не Тургенев, а то сейчас бы самое время в Баден-Баден уехать».
Архаичная притча
- Вот те раз! – взыграв духом удивился как-то калека нищий и, подумав, прибавил. – Ишь ты!
Услышав его, спохватился лиходей Ванька Агапов и приобщился враз к праведной жизни.
Проникнись этой историей и возьмись за ум.
Неудачник. Поляк и истерик,
Он проводит бессонную ночь,
Долго бреется, пялится в телик
И насилует школьницу-дочь.
В ванной зеркало и отраженье:
Бледный, длинный, трясущийся, взяв
Дамский бабкин на вооруженье,
Собирается делать пиф-паф.
И - осечка случается в ванной.
А какое-то время спустя,
На артистку в Москву эта Анна
Приезжает учиться, дитя.
Сердцеед желторотый, сжимаю
В кулаке огнестрельный сюрприз.
Это символ? Я так понимаю?
Пять? Зарядов? Вы льстите мне, мисс!
А потом появляется Валя,
Через месяц, как Оля ушла.
А с течением времени Галя,
Обронив десять шпилек, пришла.
Расплевался с единственной Людой
И в кромешный шагнул коридор,
Громыхая пустою посудой.
И ушел, и иду до сих пор.
Много нервов и лунного света,
Вздора юного. Тошно мне, бес.
Любо-дорого в зрелые лета
Злиться, пить, не любить поэтесс.
Подбивает иной Мефистофель,
Озираясь на жизненный путь,
С табурета наглядный картофель
По-чапаевски властно смахнуть.
Где? Когда? Из каких подворотен?
На каком перекрестке любви
Сильным ветром задул страх Господен?
Вон она, твоя шляпа, лови!
У кого это самое больше,
Как бишь там, опереточный пан?
Ангел, Аня, исчадие Польши,
Веселит меня твой талисман.
Я родился в год смерти Лолиты,
И написано мне на роду
Раз в году воскрешать деловито
Наши шалости в адском саду.
"Тусклый огнь", шерстяные рейтузы,
Вечный страх, что без стука войдут...
Так и есть - заявляется Муза,
Эта старая блядь тут как тут.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
