Я никогда ничего не писал, но, наверное, сегодня тот случай, когда мучительно хочется оставить после себя «хоть что-нибудь». Хоть, какую-нибудь весточку этому миру. Это так странно… Это даже может показаться вызывающе, но я знаю, куда я иду, и что будет со мной завтра. Так что, я просто… просто хочу сказать…
Как все радостно начиналось! Я помню те ослепительные, радужные дни моего детства, когда я, несмышленыш, только что вылупившийся из яйца, радовался простому Солнечному Дню. Солнце всегда приятно.
А тогда, тогда я помню, была ненастная неделя, все время лили серые, тягучие и нудные дожди и было очень грустно. Взрослые самолеты сказали бы «тоскливо». Но, я помню, в детстве тоски не бывает! Бывает только Отчаянная Радость, Огромное Горе и Безмерная Грусть. Вот эта Грусть и капала каждый долгий-долгий день на наше открытое небу Гнездо, и я сидел, омытый этой Безмерной Грустью и мне ничего не хотелось. Ничего! Папа с Мамой пытались меня развеселить – приносили мне блестящие стеклышки и вкусные детальки. Но я не мог себя заставить веселиться. Нет, я очень хотел показать Маме и Папе, что я радуюсь их любви, но… я не мог, просто не мог улыбаться, когда с неба падает Безмерная Грусть. Сейчас я понимаю, что я тогда просто не умел. Не умел смеяться, когда мне плохо.
Мама часто вздыхала, а Папа хмурился и слишком часто улетал по каким-то «делам»...
Но однажды, однажды… Безмерная Грусть прошла. Я помню! Я проснулся, - а небо над головой было синее-синее! Бездонное и звонкое! Как будто, тысяча жаворонков взлетели разом и запели свои ослепительные песни! Мой Папа – Серебряный Истребитель – летал вверх и вниз, вправо и влево, закручивал немыслимые спирали и, срывался в штопор, пугая Маму и, снова, гордо взмывал ввысь, смеясь как ребенок. Мама – Большой Добрый Штурмовик – летала широкими кругами над нашим Гнездом и, наслаждаясь полетом, щурила на Солнце свои огромные, теплые глаза, временами с тревогой посматривала на меня и, с мудрой улыбкой, на папино сумасбродство.
Мне так захотелось полетать вместе с ними! Мне так захотелось в это огромное, безумно красивое небо!
Мама мне строго-настрого запретила, даже думать о полетах пока у меня не вырастут настоящие крылья и не окрепнет мотор. Папа строго смотрел и качал головой в такт маминым словам. Я помню!
Но, ... мне так ЗАХОТЕЛОСЬ!
И я выскочил из теплого круга Гнеда в эту БЕЗМЕРНУЮ РАДОСТЬ. Я ЛЕТЕЛ, я летел навстречу Солнцу, Радости и Свету, летел к Папе и Маме!
Но,… у меня не было настоящих крыльев, мой мотор был слишком слаб.
Я стал падать.
Вниз в эту Бездонную Пропасть. Я помню...
Я помню, Мама страшно вскрикнула и ринулась вслед за мной. Папа, на миг замерев, перешел на истошный рев, его пике было полно злобной решимости и отчаяния не успеть. Он обогнал Маму, он почти спас меня… Почти…
Я ударился правым крылом о выступ скалы. Было очень больно… Крыло сломалось...
Дальше... Дальше, я помню только, что я лежу в своем теплом Гнезде. Плачет Мама. Невозможное, Огромное Горе сотрясает её крепкое тело. Папа смотрит в небо. Я не вижу его слез, но я ЧУВСТВУЮ, КАК он смотрит в небо.
И сотни самолетов, пролетая над нашим Гнездом, молчали и покачивали крыльями.
Мир самолетов жесток. Прошли годы. Оторванное крыло, так и осталось оторванным крылом. У самолетов крылья снова не вырастают, они бывают только один раз на всю жизнь. Папа уже не был Серебряным Истребителем, он стал иссини-серым, распухшим, кашляющим, равнодушным ко всему на свете учебным монопланом, слишком много пьющим охладительную жидкость. Мама … Мама больше не взлетела ни разу. Она прокляла Небо, она прокляла Солнце… И умерла.
Завтра меня повезут во Дворец Безжалостных Сверкающих Пил и Тяжелых бездумных прессов. Я знаю, что это такое…
Но мой мотор обещали поставить на лодку! И моя душа еще сможет пролететь по реке, пусть только в Отражении Неба и Солнца! Пусть!
Говори. Что ты хочешь сказать? Не о том ли, как шла
Городскою рекою баржа по закатному следу,
Как две трети июня, до двадцать второго числа,
Встав на цыпочки, лето старательно тянется к свету,
Как дыхание липы сквозит в духоте площадей,
Как со всех четырех сторон света гремело в июле?
А что речи нужна позарез подоплека идей
И нешуточный повод - так это тебя обманули.
II
Слышишь: гнилью арбузной пахнул овощной магазин,
За углом в подворотне грохочет порожняя тара,
Ветерок из предместий донес перекличку дрезин,
И архивной листвою покрылся асфальт тротуара.
Урони кубик Рубика наземь, не стоит труда,
Все расчеты насмарку, поешь на дожде винограда,
Сидя в тихом дворе, и воочью увидишь тогда,
Что приходит на память в горах и расщелинах ада.
III
И иди, куда шел. Но, как в бытность твою по ночам,
И особенно в дождь, будет голою веткой упрямо,
Осязая оконные стекла, программный анчар
Трогать раму, что мыла в согласии с азбукой мама.
И хоть уровень школьных познаний моих невысок,
Вижу как наяву: сверху вниз сквозь отверстие в колбе
С приснопамятным шелестом сыпался мелкий песок.
Немудрящий прибор, но какое раздолье для скорби!
IV
Об пол злостью, как тростью, ударь, шельмовства не тая,
Испитой шарлатан с неизменною шаткой треногой,
Чтоб прозрачная призрачная распустилась струя
И озоном запахло под жэковской кровлей убогой.
Локтевым электричеством мебель ужалит - и вновь
Говори, как под пыткой, вне школы и без манифеста,
Раз тебе, недобитку, внушают такую любовь
Это гиблое время и Богом забытое место.
V
В это время вдовец Айзенштадт, сорока семи лет,
Колобродит по кухне и негде достать пипольфена.
Есть ли смысл веселиться, приятель, я думаю, нет,
Даже если он в траурных черных трусах до колена.
В этом месте, веселье которого есть питие,
За порожнею тарой видавшие виды ребята
За Серегу Есенина или Андрюху Шенье
По традиции пропили очередную зарплату.
VI
После смерти я выйду за город, который люблю,
И, подняв к небу морду, рога запрокинув на плечи,
Одержимый печалью, в осенний простор протрублю
То, на что не хватило мне слов человеческой речи.
Как баржа уплывала за поздним закатным лучом,
Как скворчало железное время на левом запястье,
Как заветную дверь отпирали английским ключом...
Говори. Ничего не поделаешь с этой напастью.
1987
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.