В квартиру Сидоровых позвонили. Иван Семенович открыл дверь. На лестничной площадке стоял грустный гражданин со старомодным дипломатом. Незнакомец зачем-то снял шляпу и произнес:
- Здравствуйте, Вы разрешите войти?
- Здравствуйте, - ответил Сидоров и посторонился. – Входите, пожалуйста.
- Спасибо Вам большое, - поблагодарил гражданин и Ивану Семеновичу показалось, что тот стал печальнее. И печальнее именно по той причине, что ему разрешили. Владелец дипломата и шляпы представился:
- Я – представитель Джонсовской фирмы «Канада Смит и сыновья».
- Вы, как я полагаю, один из ее сыновей? – полюбопытствовал Сидоров.
- Чьих сыновей? – обескуражено спросил представитель.
- Ну, как же? Канады Смит, конечно, - уточнил Иван Семенович. – Несколько странное имя, Вы не находите? И я бы даже сказал претензиционное.
- Ах, простите, я оговорился, - пробормотал лжесын Канады Смит. – Канадской фирмы «Джон Смит и сыновья».
- Охотно прощаю, - сказал Сидоров. – И Вы, конечно же, предлагаете совершенно эксклюзивную продукцию, аналогов которой нет вообще нигде.
- С Вами приятно иметь дело, - заметил эксклюзивный гражданин. Печаль понемногу стала сходить с его лица. - Вы схватываете все «на лету». Я предлагаю самозатачивающиеся карандаши.
- Надо же, - подивился Иван Семенович.
- Да, представьте себе. Карандаши, которые не надо затачивать! Вы только подумайте, как удобно. Никаких точилок, никаких лезвий, которыми так легко пораниться. – Печаль практически полностью сошла на нет с посланца далекой фирмы далекой страны. Для наглядности он поставил дипломат на пол, положил на него шляпу и продемонстрировал отсутствие каких-либо повреждений на руках.
- К великому моему сожалению, я не пользуюсь карандашами, – посетовал Сидоров и добавил: - Мне не нужны карандаши.
- Жаль, - сказал коммивояжер и надел шляпу вместе с печалью. – А ведь они из натурального дерева. Есть даже ароматизированные, на любителя.
- Нет, спасибо, не надо, - твердо отказался Иван Семенович.
- Может быть, хотя бы посмотрите?
- Ну, разве уж из любопытства…
Щелкнули замки дипломата и на свет была извлечена коробка, в которой оказались только стружки.
- А где же карандаши-то?
- Самопоисзатачивались, заразы…
Кухарка жирная у скаред
На сковородке мясо жарит,
И приправляет чесноком,
Шафраном, уксусом и перцем,
И побирушку за окном
Костит и проклинает с сердцем.
А я бы тоже съел кусок,
Погрыз бараний позвонок
И, как хозяин, кружку пива
Хватил и завалился спать:
Кляните, мол, судите криво,
Голодных сытым не понять.
У, как я голодал мальчишкой!
Тетрадь стихов таскал под мышкой,
Баранку на два дня делил:
Положишь на зубок ошибкой...
И стал жильем певучих сил,
Какой-то невесомой скрипкой.
Сквозил я, как рыбачья сеть,
И над землею мог висеть.
Осенний дождь, двойник мой серый,
Долдонил в уши свой рассказ,
В облаву милиционеры
Ходили сквозь меня не раз.
А фонари в цветных размывах
В тех переулках шелудивых,
Где летом шагу не ступить,
Чтобы влюбленных в подворотне
Не всполошить? Я, может быть,
Воров московских был бесплотней,
Я в спальни тенью проникал,
Летал, как пух из одеял,
И молодости клясть не буду
За росчерк звезд над головой,
За глупое пристрастье к чуду
И за карман дырявый свой.
1957
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
