7 сентября В.В. Путин должен сделать официальное заявление о том, как он поступит с Академией наук. Такая барская ужимка. Работая в пропутинском журнале, я всё равно не смогу выступить резко и открыто со своей позицией. Да никто и не хочет злить чудовище. Хотелось бы напомнить лишь, что это не чудовище, а жалкий мышонок, скорее даже просто клоун на ниточках, который ярко и демонстративно диктует свою волю. Путин мнит себя выходцем из высшей касты, а ведь он из них, НКВД-эшных холуёв. И условие у него одно – лишь бы диктовать условия, лишь бы проявить свои волевые качества. Волевые качества надо направить немного не на это. На улицах уже не осталось интеллигентных лиц, эта прослойка просто уничтожается, из нас целенаправленно делают быдло. Да, в Академии наук царит дух вольнодумства, эти люди, занимаясь конкретным и высоким делом, позволяют себе мыслить и о политике, и не боятся высказываться. Это не очень удобно показалось чиновническому плебсу и даже опасно. А элита обязана говорить плебсу, что есть хорошо, что нет. Уточню, высший правительственный аппарат тоже относится к чисто управленцам, тоже к чиновническому плебсу. Владимир Владимирович! Надо посмотреть правде в глаза, приналечь на алгебру, подняться хотя бы до уровня 10 класса, до логарифмов, а потом уже диктовать условия. Вы очень убого выглядите. Моё уважение.
В начале декабря, когда природе снится
Осенний ледоход, кунсткамера зимы,
Мне в голову пришло немного полечиться
В больнице # 3, что около тюрьмы.
Больные всех сортов - нас было девяносто, -
Канканом вещих снов изрядно смущены,
Бродили парами в пижамах не по росту
Овальным двориком Матросской Тишины.
И день-деньской этаж толкался, точно рынок.
Подъем, прогулка, сон, мытье полов, отбой.
Я помню тихий холл, аквариум без рыбок -
Сор памяти моей не вымести метлой.
Больничный ветеран учил меня, невежду,
Железкой отворять запоры изнутри.
С тех пор я уходил в бега, добыв одежду,
Но возвращался спать в больницу # 3.
Вот повод для стихов с туманной подоплекой.
О жизни взаперти, шлифующей ключи
От собственной тюрьмы. О жизни, одинокой
Вне собственной тюрьмы... Учитель, не учи.
Бог с этой мудростью, мой призрачный читатель!
Скорбь тайную мою вовеки не сведу
За здорово живешь под общий знаменатель
Игривый общих мест. Я прыгал на ходу
В трамвай. Шел мокрый снег. Сограждане качали
Трамвайные права. Вверху на все лады
Невидимый тапер на дедовском рояле
Озвучивал кино надежды и нужды.
Так что же: звукоряд, который еле слышу,
Традиционный бред поэтов и калек
Или аттракцион - бегут ручные мыши
В игрушечный вагон - и валит серый снег?
Печальный был декабрь. Куда я ни стучался
С предчувствием моим, мне верили с трудом.
Да будет ли конец - роптала кровь. Кончался
Мой бедный карнавал. Пора и в желтый дом.
Когда я засыпал, больничная палата
Впускала снегопад, оцепенелый лес,
Вокзал в провинции, окружность циферблата -
Смеркается. Мне ждать, а времени в обрез.
1982
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
