Лишь тот, кто сам прям, выпрямит других Даосская притча
Притча от "ПРИТЧИ.РУ"
Думаю будет особо полезна для "особо одаренных" Решетории.
И лучший подарок для меня к вам и от вас...
Конфуций дожил до пятидесяти одного года, но так и не постиг Пути. Он отправился на юг, пришёл во владения Пэй и там повстречался с Лао-цзы.
— Ты пришёл? — удивился Лао-цзы. — Я слышал, что ты — достойнейший муж северных краёв. Ты тоже обрёл Путь?
— Ещё нет, — ответил Конфуций.
— А как ты искал его? — спросил Лао-цзы.
— Я пять лет искал его в установлениях и числах, но не мог постичь.
— А потом?
— Я искал его в учении об Инь и Ян, но так и не постиг его.
— Иначе и быть не могло, — сказал Лао-цзы. — Если бы Путь можно было вручить как подношение, не было бы на земле подданного, который не поднёс бы его своему правителю. Если бы Путь можно было подарить, не было бы на земле человека, который не подарил бы его своим родителям. Если бы о Пути можно было поведать, не было бы на земле человека, который не поведал бы о нём своим братьям. А если бы Путь можно было передать, не было бы на земле человека, который не передал бы его своим детям и внукам. Однако же сие невозможно, и тут уж ничего не поделаешь. Если в самом себе не обретёшь Пути, удержать его не сможешь. Если делами своими Путь не подтвердишь, он в мире не претворится. Что исходит изнутри, не примут вовне, а потому мудрый себя не раскрывает. Что входит извне, не найдёт места внутри, а потому мудрый ничего не таит в себе. Имя — общая принадлежность, им нельзя пользоваться в одиночку. Человечность и долг — временное пристанище древних царей: в них можно скоротать ночь, но нельзя жить долго. Если же люди приметят, что ты в них живёшь, не оберёшься неприятностей.
Настоящие люди древности ради удобства шли дорогами человечности, ночевали в постоялых дворах долга, чтобы потом привольно гулять на просторе. Они кормились простой пищей и жили на земле, не взятой взаймы. Когда ты привольно гуляешь, то следуешь Недеянию. Когда ты питаешься простой пищей, легко насытиться. Когда живёшь на земле, не взятой взаймы, не лишаешься своих сокровищ. Древние называли это «странствием ради собирания подлинности в себе».
Тот, кто жаждет богатства, не может отказаться от наград. Тот, кто жаждет славы, не может отказаться от известности. Тот, кто жаждет власти, не может дать людям воли. Подбодришь его — и он возгордится. Упрекнёшь его — и он расстроится. Такие ничего не замечают вокруг себя и ни на миг не могут обрести покой. Они из тех, на ком лежит кара Небес.
Устрашать и миловать, отбирать и давать, бранить и наставлять, даровать жизнь и казнить — таковы восемь способов исправления людей, но применять их может лишь тот, кто умеет, не стесняя себя, следовать Великому Превращению. Потому и говорят, что лишь тот, кто сам прям, выпрямит других. А если нет праведности в сердце, и Небесные Врата в нём не откроются.
Картина мира, милая уму: писатель сочиняет про Муму; шоферы колесят по всей земле со Сталиным на лобовом стекле; любимец телевиденья чабан кастрирует козла во весь экран; агукая, играючи, шутя, мать пестует щекастое дитя. Сдается мне, согражданам не лень усердствовать. В трудах проходит день, а к полночи созреет в аккурат мажорный гимн, как некий виноград.
Бог в помощь всем. Но мой физкультпривет писателю. Писатель (он поэт), несносных наблюдений виртуоз, сквозь окна видит бледный лес берез, вникая в смысл житейских передряг, причуд, коллизий. Вроде бы пустяк по имени хандра, и во врачах нет надобности, но и в мелочах видна утечка жизни. Невзначай он адрес свой забудет или чай на рукопись прольет, то вообще купает галстук бархатный в борще. Смех да и только. Выпал первый снег. На улице какой-то человек, срывая голос, битых два часа отчитывал нашкодившего пса.
Писатель принимается писать. Давно ль он умудрился променять объем на вакуум, проточный звук на паузу? Жизнь валится из рук безделкою, безделицею в щель, внезапно перейдя в разряд вещей еще душемутительных, уже музейных, как-то: баночка драже с истекшим сроком годности, альбом колониальных марок в голубом налете пыли, шелковый шнурок...
В романе Достоевского "Игрок" описан странный случай. Гувернер влюбился не на шутку, но позор безденежья преследует его. Добро бы лишь его, но существо небесное, предмет любви - и та наделала долгов. О, нищета! Спасая положенье, наш герой сперва, как Германн, вчуже за игрой в рулетку наблюдал, но вот и он выигрывает сдуру миллион. Итак, женитьба? - Дудки! Грозный пыл объемлет бедолагу. Он забыл про барышню, ему предрешено в испарине толкаться в казино. Лишения, долги, потом тюрьма. "Ужели я тогда сошел с ума?" - себя и опечаленных друзей резонно вопрошает Алексей Иванович. А на кого пенять?
Давно ль мы умудрились променять простосердечье, женскую любовь на эти пять похабных рифм: свекровь, кровь, бровь, морковь и вновь! И вновь поэт включает за полночь настольный свет, по комнате описывает круг. Тошнехонько и нужен верный друг. Таким была бы проза. Дай-то Бог. На весь поселок брешет кабыздох. Поэт глядит в холодное окно. Гармония, как это ни смешно, вот цель его, точнее, идеал. Что выиграл он, что он проиграл? Но это разве в картах и лото есть выигрыш и проигрыш. Ни то изящные материи, ни се. Скорее розыгрыш. И это все? Еще не все. Ценить свою беду, найти вверху любимую звезду, испарину труда стереть со лба и сообщить кому-то: "Не судьба".
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
