Скажу сразу, что я не смотрел "Союз спасения"... Но осуждаю!)
Дело в том, что я читал отзывы серьезных людей. Знатоки старой военной формы указывают на почти безукоризненное соответствие киношного реквизита историческим реалиям. И восхищенно цокают языком.
Профессионалы отмечают очень грамотную работу оператора фильма.
Эстеты хвалят создателей за то, что они даже Зимний в красный цвет перекрасить не забыли... Какое тщательное погружение в реалии той эпохи!
Правда, большинство кинокритиков указывают на бездарную драматургию, беспомощные диалоги, отсутствие вменяемого сюжета... Но это, разумеется, мелочи. Так, легкий каприз художника, специфика жанра.
Меня (видевшего только трейлер) поразило другое: почему ни одна критикующая сволочь не обратила внимание на то, что в кадр постоянно влезает почти достроенный Исаакиевский собор?? В 1825 году?? Когда еще только фундамент закладывали??
Пуговки на мундирах правильные, блин. Шнуровка на киверах нужной длины. Бакенбарды уставу соответствуют... Покрас Зимнего - того самого оттенка...
А над идеальной картинкой возвышается Исаакий во всей красе, слегка прикрытый полупрозрачными лесами, лишь подчеркивающими его возбуждающую обнаженность...
Да пошел бы он в жопу, этот фильм!
Вместе со знатоками-консультантами, так успешно не допустившими исторических искажений.
Полночь в Москве. Роскошно буддийское лето.
С дроботом мелким расходятся улицы в чоботах узких железных.
В черной оспе блаженствуют кольца бульваров...
Нет на Москву и ночью угомону,
Когда покой бежит из-под копыт...
Ты скажешь - где-то там на полигоне
Два клоуна засели - Бим и Бом,
И в ход пошли гребенки, молоточки,
То слышится гармоника губная,
То детское молочное пьянино:
- До-ре-ми-фа
И соль-фа-ми-ре-до.
Бывало, я, как помоложе, выйду
В проклеенном резиновом пальто
В широкую разлапицу бульваров,
Где спичечные ножки цыганочки в подоле бьются длинном,
Где арестованный медведь гуляет -
Самой природы вечный меньшевик.
И пахло до отказу лавровишней...
Куда же ты? Ни лавров нет, ни вишен...
Я подтяну бутылочную гирьку
Кухонных крупно скачущих часов.
Уж до чего шероховато время,
А все-таки люблю за хвост его ловить,
Ведь в беге собственном оно не виновато
Да, кажется, чуть-чуть жуликовато...
Чур, не просить, не жаловаться! Цыц!
Не хныкать -
Для того ли разночинцы
Рассохлые топтали сапоги,
Чтоб я теперь их предал?
Мы умрем как пехотинцы,
Но не прославим ни хищи, ни поденщины, ни лжи.
Есть у нас паутинка шотландского старого пледа.
Ты меня им укроешь, как флагом военным, когда я умру.
Выпьем, дружок, за наше ячменное горе,
Выпьем до дна...
Из густо отработавших кино,
Убитые, как после хлороформа,
Выходят толпы - до чего они венозны,
И до чего им нужен кислород...
Пора вам знать, я тоже современник,
Я человек эпохи Москвошвея, -
Смотрите, как на мне топорщится пиджак,
Как я ступать и говорить умею!
Попробуйте меня от века оторвать, -
Ручаюсь вам - себе свернете шею!
Я говорю с эпохою, но разве
Душа у ней пеньковая и разве
Она у нас постыдно прижилась,
Как сморщенный зверек в тибетском храме:
Почешется и в цинковую ванну.
- Изобрази еще нам, Марь Иванна.
Пусть это оскорбительно - поймите:
Есть блуд труда и он у нас в крови.
Уже светает. Шумят сады зеленым телеграфом,
К Рембрандту входит в гости Рафаэль.
Он с Моцартом в Москве души не чает -
За карий глаз, за воробьиный хмель.
И словно пневматическую почту
Иль студенец медузы черноморской
Передают с квартиры на квартиру
Конвейером воздушным сквозняки,
Как майские студенты-шелапуты.
Май - 4 июня 1931
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
