Сегодня все СМИ России (за исключением некоторых, но вполне определенных) разгоняли мрачную депрессию, в которую угораздило впасть усталое население, и без того затраханное великой фигней двадцатого года.
Ибо! Пару дней назад глава Роспотребнадзора Анна Попова предупредила, что минимум за две недели от вакцинации надо прекратить прием алкоголя. И не употреблять его в течение 42 дней после инъекции...
Интересно, сколько заплатили западные разработчики вакцин данной гражданке? За какое число сребренников она продала родную фармакологию?
Одной фразой она обрушила акции "Спутника-V" так, как не смогли бы торпедировать их никакие иные напасти.
Вплоть до 99,99% летального исхода сразу же после вакцинации.
Но русские, как известно, не сдаются!
И сегодня был брошен в бой резерв главного командования в лице академиков, докторов наук и популярнейших телеведущих.
Оказалось, что женский ум Анны Поповой не справился со всеми нюансами научных рекомендаций, которые советовали лишь ОГРАНИЧИТЬ прием алкоголя в течение 3(!) дней после укола.
И постараться не злоупотреблять спиртным за пару дней до этого события.
В самой мягкой и доброжелательной форме.
Посоветовали! Постараться! Ограничить!
Не потребовали! Не запретили категорически!
Типа послушаюсь совета и ограничу прием литром, вместо двух. И рыппка будет съедена, и всё остальное произойдет.
Народ облегченно вздохнул и вернул вакцине свое уважительное доверие.
Академики вытерли пот со лба и не смогли не остаканиться после блестящей контратаки.
А главе Роспотребнадзора было поставлено кое-что на вид, с требованием впредь фильтровать свой бабский базар, чуть было не нанесший стране миллиардные убытки.
Интересно живем, однако! На минном поле бытия.
Где один неосторожный шаг сделает будущие ошибки совершенно невозможными...
Я завещаю правнукам записки,
Где высказана будет без опаски
Вся правда об Иерониме Босхе.
Художник этот в давние года
Не бедствовал, был весел, благодушен,
Хотя и знал, что может быть повешен
На площади, перед любой из башен,
В знак приближенья Страшного суда.
Однажды Босх привел меня в харчевню.
Едва мерцала толстая свеча в ней.
Горластые гуляли палачи в ней,
Бесстыжим похваляясь ремеслом.
Босх подмигнул мне: "Мы явились, дескать,
Не чаркой стукнуть, не служанку тискать,
А на доске грунтованной на плоскость
Всех расселить в засол или на слом".
Он сел в углу, прищурился и начал:
Носы приплюснул, уши увеличил,
Перекалечил каждого и скрючил,
Их низость обозначил навсегда.
А пир в харчевне был меж тем в разгаре.
Мерзавцы, хохоча и балагуря,
Не знали, что сулит им срам и горе
Сей живописи Страшного суда.
Не догадалась дьяволова паства,
Что честное, веселое искусство
Карает воровство, казнит убийство.
Так это дело было начато.
Мы вышли из харчевни рано утром.
Над городом, озлобленным и хитрым,
Шли только тучи, согнанные ветром,
И загибались медленно в ничто.
Проснулись торгаши, монахи, судьи.
На улице калякали соседи.
А чертенята спереди и сзади
Вели себя меж них как Господа.
Так, нагло раскорячась и не прячась,
На смену людям вылезала нечисть
И возвещала горькую им участь,
Сулила близость Страшного суда.
Художник знал, что Страшный суд напишет,
Пред общим разрушеньем не опешит,
Он чувствовал, что время перепашет
Все кладбища и пепелища все.
Он вглядывался в шабаш беспримерный
На черных рынках пошлости всемирной.
Над Рейном, и над Темзой, и над Марной
Он видел смерть во всей ее красе.
Я замечал в сочельник и на пасху,
Как у картин Иеронима Босха
Толпились люди, подходили близко
И в страхе разбегались кто куда,
Сбегались вновь, искали с ближним сходство,
Кричали: "Прочь! Бесстыдство! Святотатство!"
Во избежанье Страшного суда.
4 января 1957
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.