В недалеком будущем миром будет правит один человек. Это аксиома, которая не требует доказательств. С неимоверной скоростью скачет огненный конь небывалого роста НТП. Не успеет человечество оглянуться, как он окажется в лабиринте века, на дне, в рабстве, откуда уже дороги нет назад…
Бренный мир помнит крупнейших завоевателей и государственных деятелей, чьи подвиги изумили мир своей дерзостью, смелостью, храбростью, жестокостью. Их героический путь воспевается в народном устном творчестве, в произведениях поэтов, писателей, сказителей. Гордые покорители мира создавали грозные армии, обучали их военному ремеслу и полные уверенности бросались в атаку, захватывали чужие территории. До наших дней дошли имена некоторых завоевателей мира. Основными источниками наших знании о жизни, подвигах их являются чаще устное народное творчество, народные сказители, записи путешественников, учёных. Конечно, достоверность в них изложенных фактов трудно подтвердить или опровергнуть. Ценные материальные свидетельства получены учеными мира в результате археологических раскопок. Эти молчаливые сосуды, их боевые оружия, гробницы фараонов, завоевателей, их личные принадлежности найденные во время археологических раскопок рассказывают нашим современникам больше, чем все эти сказания. Ученые мира делали не раз сенсационные открытия. Бренная Земля хранит ещё в своих пластах тайны древнего мира, о его гордых сыновьях покоривших мир.
Но сколь они не были грозными, сильными, воинственными все они были подвержены земным, коварным ветрам, хотя они были в честном бою непобедимы. Кто-то из них умер от вражеской пули, кто-то был предан соратниками, окружением, кто-то отравлен врагами, кто-то от болезни. До наших дней дошло, что Великий Александр Македонский, когда готовился к покорению Аравии и Северной Африки внезапно заболел малярией и умер. Его тело доставленное в Александрию Египетскую Птолемеем, одним из сподвижников великого полководца, было помещено в золотой гроб. Ведь медицина тех времен, даже до XX столетия была слабой, бессильной перед многими недугами. Это XX и XXI век небывалого роста научно-технического прогресса дала в руки врачевателей мира огромные средства и знания в области медицины, что позволяет им справляться со многими недугами. Смерть по-разному забирает на тот свет своих жертв, даже самых грозных. Каждого человека ждёт неминуемо его участь. Отход каждого человека в мир иной это отдельная история. И великих полководцев и грозных царей в дорогах бренной ждала их участь. Часто грозные цари, фараоны, покорители мира в душе справедливы, но их всегда мутит их окружение. От окружения его зависит чаще успех многих начинании монархов. Окружение царей, завоевателей, словно змеи шипели и крушили, казалось бы, несокрушимые, грозные империи. От их недостоверных доносов, лжи, коварства крушились гранитные крепости непобедимых империи. Позднее осознание обмана, коварства окружения не спасало положения грозных монархов. Справедливость, честность и святая правда всегда гнулась от коварства, подлости его окружения. Она горела в огне судьбы, была четвертована кровожадной рукой подлости, гнила в темных и сырых зинданах, правда бесследно уничтожалась ложью, лицемерием и подлостью. Ведь все цари, завоеватели, покорители мира получали информации, знали о мире, о своих подданных, о народе своем через свое ближнее окружение. Часто цари не знали истину и от этого сами сгорали в огне судьбы. Жизнь, успех царей, монархов зависит от ближайшего его окружения, от его сподвижников. От коварства, зависти, зла, предательства ближнего окружения монархов, завоевателей крушились грозные империи, не доводились до конца высокие, грандиозные планы завоевателей мира, обрывалась нить успеха, славы, мечты, всех планов грандиозных, жизни. Из истории мира мы знаем имена многих завоевателей, покорителей мира. Надо отметить, какими бы не были грозными, сильными, опытными все эти завоеватели никому из них не удалось стать властелином мира сего.
Землянин уникального XXI века, века небывалого роста научно-технического прогресса в недалеком будущем станет властелином всего мира. История бренной не знала такого уникального явления, чтобы властелином всего мира стал бы один смертный человек, но современный человек вооруженный достижениями научно-технического прогресса это воплотить в жизнь. Сегодняшняя политическая ситуация в мире и развитие современного мирового общества говорит о скорой коренной ломке политической системы мира. Небывалый скачок НТП приведет к стиранию границ между государствами, к потере национальных ценностей. Карта мира обретет новый облик. Все страны подпадут под влияние властелина мира, превратятся в его сырьевой придаток, в колонии, будет монополизирован мировой рынок. Именно с этой целью изобретаются новые ядерные оружия массового уничтожения, с целью устрашения других, с целью превращения чужих стран в свои колонии. Война XXI века подобна апокалипсису. Люди сами уничтожат друг друга. Но человек в гордыне вооруженный оружием массового уничтожения ослеплен своей невероятной силой. Ему кажется, что он сильней всех. В настоящее время критикуя других каждое государство вооружается всё с новой силой открыто или тайно, ибо капитализм, мир конкуренции, время требует этого. В настоящее время все страны на разных встречах много говорят о разоружении, но мы невооруженным глазом видим, что мир вооружается с новой силой. Ибо когда одна страна проводит ядерные испытания, разумеется, другая страна не может сидеть сложа руки, просто критиковать их и осуждать. Они тоже в ответ вооружаются с новой силой, изобретают более мощные оружия массового уничтожения, хотя бы для защиты. А как же иначе, в обратном случае сильные мира будут диктовать условия в мировом пространстве. Развивающийся НТП и небывалый размах производства товаров требует рынка сбыта товаров, небывалый рост промышленных корпорации требует сырья. Где их найти миллиардеру, они имеются на чужих территориях. И они непроизвольно стремятся обладать чужим богатством, чужой территорией. Сегодня глядя на бушующее море страстей, бесконечные дебаты и споры можно сделать лишь один вывод: сегодня на древней бренной Земле идет борьба за экономические территории, борьба между странами за источники сырья и рынки сбыта. Это начальный этап на пути к мировому господству. Этот экономический кризис приведет к изменению политической структуры государств. Во всех сильных ядерных державах усилится вертикаль власти, власть завоюют диктаторы, авторитарные личности. Мировое пространство обретёт качественно новый вид.
В своей статье «ПИРАМИДА МИРА» я отметила, что диаграмма дальнейшего развития мирового общества будет иметь форму пирамиды. Основание - народы мира, все страны, они будут подчиняться властелину мира, который сидит наверху – вершина пирамиды мира, рёбра пирамиды, связующая нить основания и вершины пирамиды, это ближайшее окружение властелина мира. Так все мировое пространство будет подчинено властелину мира, одному землянину. Такого история древней Земли ещё не помнит. Ещё не одному землянину не удавалось подчинить себе всё мировое пространство. Но XXI век, век небывалого роста научно-технического прогресса даст в руки человека волшебную силу, при помощи которого один человек сможет управлять всей планетой. И это не миф. Мир слепо идёт сейчас к этому. Это возвращение человечества в рабство. Ибо вершина пирамиды мира, властелин мира превратит все территории в свои колонии, а народы мира в своих рабов, ибо властелин мира будет управлять сознанием масс, пользуясь плодами НТП. И рабы XXI столетия будут послушнее рабов рабовладельческого строя. Этот неминуемый процесс, который уже сегодня взял оборот приведет землян к плачевному концу. Оглянитесь назад! Мир в недалеком прошлом, ещё в начале XX века не был оснащен такой грандиозной техникой, как сегодня. Сегодняшняя техника: самолеты, корабли, танкеры, компьютеры, даже бытовая техника была бы мифом для человека начала XX столетия. Не прошло и полувека, как НТП пошел в наступление. Сегодня мир обладая таким багажом знании в недалеком будущем сделает колоссальный скачок в области науки и техники. Разумеется, человек сидя дома в уютном кресле при помощи пульта будет управлять всем процессом. Уже сегодня одним из основных направлении научно-технического прогресса является автоматизация, применение технических средств, экономико-математических методов и систем управления, освобождающих человека частично или полностью от непосредственного участия в процессах получения, преобразования, передачи и использования энергии, материалов или информации. А так же компьютеризация, широкое внедрение компьютеров в различные сферы человеческой деятельности. В недалеком будущем НТП скажет своё слово и приблизит человечество к пирамиде мира. И бросит народы мира на дно, в рабство. И вернуть время или спасти человечество будет никому не под силу. Неожиданно обрушившая мощная, огненная лавина НТП скажет своё слово и человек Земли окажется в плену собственного изобретения.
Уникальный век НТП требует от землян уже сегодня постепенного перехода к глобальному социализму во имя спасения рода человеческого, во имя потомков наших, во имя жизни на Земле. Наш просвещенный век должен суметь повернуть течение истории в правильном направлении и взять курс на глобальный социализм.
Роза БЕКНИЯЗОВА
Кандидат технических наук
Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря,
дорогой, уважаемый, милая, но неважно
даже кто, ибо черт лица, говоря
откровенно, не вспомнить, уже не ваш, но
и ничей верный друг вас приветствует с одного
из пяти континентов, держащегося на ковбоях;
я любил тебя больше, чем ангелов и самого,
и поэтому дальше теперь от тебя, чем от них обоих;
поздно ночью, в уснувшей долине, на самом дне,
в городке, занесенном снегом по ручку двери,
извиваясь ночью на простыне -
как не сказано ниже по крайней мере -
я взбиваю подушку мычащим "ты"
за морями, которым конца и края,
в темноте всем телом твои черты,
как безумное зеркало повторяя.
1975 - 1976
* * *
Север крошит металл, но щадит стекло.
Учит гортань проговаривать "впусти".
Холод меня воспитал и вложил перо
в пальцы, чтоб их согреть в горсти.
Замерзая, я вижу, как за моря
солнце садится и никого кругом.
То ли по льду каблук скользит, то ли сама земля
закругляется под каблуком.
И в гортани моей, где положен смех
или речь, или горячий чай,
все отчетливей раздается снег
и чернеет, что твой Седов, "прощай".
1975 - 1976
* * *
Узнаю этот ветер, налетающий на траву,
под него ложащуюся, точно под татарву.
Узнаю этот лист, в придорожную грязь
падающий, как обагренный князь.
Растекаясь широкой стрелой по косой скуле
деревянного дома в чужой земле,
что гуся по полету, осень в стекле внизу
узнает по лицу слезу.
И, глаза закатывая к потолку,
я не слово о номер забыл говорю полку,
но кайсацкое имя язык во рту
шевелит в ночи, как ярлык в Орду.
1975
* * *
Это - ряд наблюдений. В углу - тепло.
Взгляд оставляет на вещи след.
Вода представляет собой стекло.
Человек страшней, чем его скелет.
Зимний вечер с вином в нигде.
Веранда под натиском ивняка.
Тело покоится на локте,
как морена вне ледника.
Через тыщу лет из-за штор моллюск
извлекут с проступившем сквозь бахрому
оттиском "доброй ночи" уст,
не имевших сказать кому.
1975 - 1976
* * *
Потому что каблук оставляет следы - зима.
В деревянных вещах замерзая в поле,
по прохожим себя узнают дома.
Что сказать ввечеру о грядущем, коли
воспоминанья в ночной тиши
о тепле твоих - пропуск - когда уснула,
тело отбрасывает от души
на стену, точно тень от стула
на стену ввечеру свеча,
и под скатертью стянутым к лесу небом
над силосной башней, натертый крылом грача
не отбелишь воздух колючим снегом.
1975 - 1976
* * *
Деревянный лаокоон, сбросив на время гору с
плеч, подставляет их под огромную тучу. С мыса
налетают порывы резкого ветра. Голос
старается удержать слова, взвизгнув, в пределах смысла.
Низвергается дождь: перекрученные канаты
хлещут спины холмов, точно лопатки в бане.
Средизимнее море шевелится за огрызками колоннады,
как соленый язык за выбитыми зубами.
Одичавшее сердце все еще бьется за два.
Каждый охотник знает, где сидят фазаны, - в лужице под лежачим.
За сегодняшним днем стоит неподвижно завтра,
как сказуемое за подлежащим.
1975 - 1976
* * *
Я родился и вырос в балтийских болотах, подле
серых цинковых волн, всегда набегавших по две,
и отсюда - все рифмы, отсюда тот блеклый голос,
вьющийся между ними, как мокрый волос,
если вьется вообще. Облокотясь на локоть,
раковина ушная в них различит не рокот,
но хлопки полотна, ставень, ладоней, чайник,
кипящий на керосинке, максимум - крики чаек.
В этих плоских краях то и хранит от фальши
сердце, что скрыться негде и видно дальше.
Это только для звука пространство всегда помеха:
глаз не посетует на недостаток эха.
1975
* * *
Что касается звезд, то они всегда.
То есть, если одна, то за ней другая.
Только так оттуда и можно смотреть сюда:
вечером, после восьми, мигая.
Небо выглядит лучше без них. Хотя
освоение космоса лучше, если
с ними. Но именно не сходя
с места, на голой веранде, в кресле.
Как сказал, половину лица в тени
пряча, пилот одного снаряда,
жизни, видимо, нету нигде, и ни
на одной из них не задержишь взгляда.
1975
* * *
В городке, из которого смерть расползалась по школьной карте,
мостовая блестит, как чешуя на карпе,
на столетнем каштане оплывают тугие свечи,
и чугунный лес скучает по пылкой речи.
Сквозь оконную марлю, выцветшую от стирки,
проступают ранки гвоздики и стрелки кирхи;
вдалеке дребезжит трамвай, как во время оно,
но никто не сходит больше у стадиона.
Настоящий конец войны - это на тонкой спинке
венского стула платье одной блондинки,
да крылатый полет серебристой жужжащей пули,
уносящей жизни на Юг в июле.
1975, Мюнхен
* * *
Около океана, при свете свечи; вокруг
поле, заросшее клевером, щавелем и люцерной.
Ввечеру у тела, точно у Шивы, рук,
дотянуться желающих до бесценной.
Упадая в траву, сова настигает мышь,
беспричинно поскрипывают стропила.
В деревянном городе крепче спишь,
потому что снится уже только то, что было.
Пахнет свежей рыбой, к стене прилип
профиль стула, тонкая марля вяло
шевелится в окне; и луна поправляет лучом прилив,
как сползающее одеяло.
1975
* * *
Ты забыла деревню, затерянную в болотах
залесенной губернии, где чучел на огородах
отродясь не держат - не те там злаки,
и доро'гой тоже все гати да буераки.
Баба Настя, поди, померла, и Пестерев жив едва ли,
а как жив, то пьяный сидит в подвале,
либо ладит из спинки нашей кровати что-то,
говорят, калитку, не то ворота.
А зимой там колют дрова и сидят на репе,
и звезда моргает от дыма в морозном небе.
И не в ситцах в окне невеста, а праздник пыли
да пустое место, где мы любили.
1975
* * *
Тихотворение мое, мое немое,
однако, тяглое - на страх поводьям,
куда пожалуемся на ярмо и
кому поведаем, как жизнь проводим?
Как поздно заполночь ища глазунию
луны за шторою зажженной спичкою,
вручную стряхиваешь пыль безумия
с осколков желтого оскала в писчую.
Как эту борзопись, что гуще патоки,
там не размазывай, но с кем в колене и
в локте хотя бы преломить, опять-таки,
ломоть отрезанный, тихотворение?
1975 - 1976
* * *
Темно-синее утро в заиндевевшей раме
напоминает улицу с горящими фонарями,
ледяную дорожку, перекрестки, сугробы,
толчею в раздевалке в восточном конце Европы.
Там звучит "ганнибал" из худого мешка на стуле,
сильно пахнут подмышками брусья на физкультуре;
что до черной доски, от которой мороз по коже,
так и осталась черной. И сзади тоже.
Дребезжащий звонок серебристый иней
преобразил в кристалл. Насчет параллельных линий
все оказалось правдой и в кость оделось;
неохота вставать. Никогда не хотелось.
1975 - 1976
* * *
С точки зрения воздуха, край земли
всюду. Что, скашивая облака,
совпадает - чем бы не замели
следы - с ощущением каблука.
Да и глаз, который глядит окрест,
скашивает, что твой серп, поля;
сумма мелких слагаемых при перемене мест
неузнаваемее нуля.
И улыбка скользнет, точно тень грача
по щербатой изгороди, пышный куст
шиповника сдерживая, но крича
жимолостью, не разжимая уст.
1975 - 1976
* * *
Заморозки на почве и облысенье леса,
небо серого цвета кровельного железа.
Выходя во двор нечетного октября,
ежась, число округляешь до "ох ты бля".
Ты не птица, чтоб улететь отсюда,
потому что как в поисках милой всю-то
ты проехал вселенную, дальше вроде
нет страницы податься в живой природе.
Зазимуем же тут, с черной обложкой рядом,
проницаемой стужей снаружи, отсюда - взглядом,
за бугром в чистом поле на штабель слов
пером кириллицы наколов.
1975 - 1976
* * *
Всегда остается возможность выйти из дому на
улицу, чья коричневая длина
успокоит твой взгляд подъездами, худобою
голых деревьев, бликами луж, ходьбою.
На пустой голове бриз шевелит ботву,
и улица вдалеке сужается в букву "У",
как лицо к подбородку, и лающая собака
вылетает из подоворотни, как скомканная бумага.
Улица. Некоторые дома
лучше других: больше вещей в витринах;
и хотя бы уж тем, что если сойдешь с ума,
то, во всяком случае, не внутри них.
1975 - 1976
* * *
Итак, пригревает. В памяти, как на меже,
прежде доброго злака маячит плевел.
Можно сказать, что на Юге в полях уже
высевают сорго - если бы знать, где Север.
Земля под лапкой грача действительно горяча;
пахнет тесом, свежей смолой. И крепко
зажмурившись от слепящего солнечного луча,
видишь внезапно мучнистую щеку клерка,
беготню в коридоре, эмалированный таз,
человека в жеваной шляпе, сводящего хмуро брови,
и другого, со вспышкой, чтоб озарить не нас,
но обмякшее тело и лужу крови.
1975 - 1976
* * *
Если что-нибудь петь, то перемену ветра,
западного на восточный, когда замерзшая ветка
перемещается влево, поскрипывая от неохоты,
и твой кашель летит над равниной к лесам Дакоты.
В полдень можно вскинуть ружьё и выстрелить в то, что в поле
кажется зайцем, предоставляя пуле
увеличить разрыв между сбившемся напрочь с темпа
пишущим эти строки пером и тем, что
оставляет следы. Иногда голова с рукою
сливаются, не становясь строкою,
но под собственный голос, перекатывающийся картаво,
подставляя ухо, как часть кентавра.
1975 - 1976
* * *
...и при слове "грядущее" из русского языка
выбегают черные мыши и всей оравой
отгрызают от лакомого куска
памяти, что твой сыр дырявой.
После стольких лет уже безразлично, что
или кто стоит у окна за шторой,
и в мозгу раздается не неземное "до",
но ее шуршание. Жизнь, которой,
как дареной вещи, не смотрят в пасть,
обнажает зубы при каждой встрече.
От всего человека вам остается часть
речи. Часть речи вообще. Часть речи.
1975
* * *
Я не то что схожу с ума, но устал за лето.
За рубашкой в комод полезешь, и день потерян.
Поскорей бы, что ли, пришла зима и занесла всё это —
города, человеков, но для начала зелень.
Стану спать не раздевшись или читать с любого
места чужую книгу, покамест остатки года,
как собака, сбежавшая от слепого,
переходят в положенном месте асфальт.
Свобода —
это когда забываешь отчество у тирана,
а слюна во рту слаще халвы Шираза,
и, хотя твой мозг перекручен, как рог барана,
ничего не каплет из голубого глаза.
1975-1976
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.