На главнуюОбратная связьКарта сайта
Сегодня
29 марта 2024 г.

Образование не слишком меняет жизнь. Оно только поднимает проблемы на более высокий уровень

(Роберт Фрост)

Анонсы

27.12.2013

Программистка она у меня. Итоги турнира № 47

Почти все рыцари сошлись в том, что зачатие — это божественное чудо, сопровождающееся светом, наслаждением и любовью...

                Предновогоднее

                Часть I. Торжественная
 
Провоевав всего лишь три дня и три ночи на сервизах, китайских вазах и диванных валиках, королевская чета ШурА и Наташа мирно уселась за столик у камина.
 
Наши Величества, уселись за стол, заваленный рыцарскими «выпадами» и, потирая руки, приступили. Осторожно и нежно перебирая сокровища, обнаружили три стихотворных и пять прозаических. А затем, уже причмокивая и делясь между собой сказочными впечатлениями, «распробовали» каждое. Эффект превзошел ожидания. Пир, устроенный Нам Рыцарями, задался на славу. Разнообразие сюжетов, подходов, художественных приемов, рыцарских индивидуальностей доставило Нам несказанное удовольствие.
 
Несмотря на непохожесть друг на друга, почти все рыцари сошлись в том, что зачатие — это божественное чудо, сопровождающееся светом, наслаждением и любовью.
 
Рыцарь Снег обрушился на головы Величеств намеком на не вполне сказочную реальность, внеся некоторый диссонанс в заданную тему.
 
                Она заговорила
 
                white-snow. Она заговорила
  
                она заговорила, а перед этим долго молчала
                почти на чистом русском без эпилога
                пришла в красивом платье после бала
                и говорит невнятно, очень строго:
                «я танцевала с офицером, он безногий,
                а на лице нет глаз усов и носа
                не мыт давно, погоны сорваны и толстый
                и верил в карму, мантру, дальнюю дорогу
 
                мы пили вместе алое мартини
                чуть-чуть добавив пару откровений
                ложилась музыка, свет становился синий
                не зная имени, меня назвал Елена
                пытался трогать грудь и целовал мне шею
                потом он стал на якобы колено
                и непрерывно жалобно заблеял
                зачем-то спрятался за мой дырявый веер.
 
                сквозил шершавый воздух, пахло рвотой
                мой офицер мне становился папой
                его не кесарили,
                живот комдивы был распорот
                малыш на славу — три кило двенадцать граммов
                в пелёнку завернули с крапом
                он вскрикнул тихо, называя меня мамой
                и снегом голубым проник за ворот
                декабрь прошел навылет, без соплей и драмы
                она заговорила, а молчание золото.
                или.
 
Ах, Снег, милый Снег, «знаете, зрелищем смерти, печали детское сердце грешно возмущать. Вы бы ребенку теперь показали светлую сторону...». И слегка опечалившись, Мы отложили в сторону этот, сам по себе, замечательный выпад, наградив Рыцаря особым знаком отличия : «ЗОЛОТОЙ МЕДАЛЬЮ ЗАГОВОРИВШЕЙ ДЕВЫ» и букетиком фиалок в петлицу.
 
И тут же бросился Нам в очи Рыцарь ВолодимирМ.
 
                Свет собственный
 
 
<...> Поскользнулся он. На ровном месте поскользнулся. Да и шмякнулся со всего своего двухметрового (ну или почти двухметрового) роста прямо лицом в снег. Да так упал, что искры из глаз посыпались. И горячие такие искры, раскаленные, что аж снег в том месте, где голова Ванькина приснежилась, весь сразу и потаял. Покряхтел, поохал да поахал Ваня, но поднялся-таки на ноги, снег с бровей стряхнул, щеки варежками обтер, проморгался и, глядь — а в проталине-то, что от его лица образовалась, образок лежит... Обронил, небось, кто. Еще по осени. Смотрит Иван на образок, во все глаза таращится-удивляется, а с образка лик святой аккурат на него глядит: мягко так, по-доброму, с любовью. Поднял Ваня сакральную вещицу с земли, и так ему вдруг захотелось ее к сердцу прижать, что и прижал, не раздумывая. Так и пошел домой — и шапку забыл прихватить, что слетела с него, пока падал, и варежки не надел. А образок, как живой, всю дорогу будто бы говорит с ним, спрашивает все — о мечтах сокровенных, желаниях. Ваня ему и отвечает-рассказывает, ничего не таит — так, мол, и так. Делится, значит, искренним. За беседой душевной дорога домой, как один миг, и пробежала. Вот уже и ворота родные видны. Да только что это? Весь двор Ванин светом залит, будто и не ночь сейчас, а день солнечный. А во дворе-то евонном ведь даже фонаря-то куцего отродясь никогда и в помине не было. Задрал Ванька голову, да так и ахнул: на небе-то — звезда огромная, одна-единственная. Низкая и яркая. И прям на дом его только и светит. Хотел было Ваня испугаться не на шутку, но прижал образок к груди пуще прежнего, и не страшно ему вовсе сделалось, а очень даже наоборот — спокойно-преспокойно, и даже уютно как-то. А от образка такое тепло чадит, что аж душа Ванькина согрелась, это в кои-то веки. <...>
 
Чудо зачатия и явления ребенка свершилось без участия двоих. Искры из глаз, звезда и молитва. Сознательно, случайно ли вышла у него сия прелесть, Нам неведомо, но заслуживает выпад особого внимания и любования, как настоящая, по всем художественным признакам, рождественская история. Зане, награждаем Рыцаря Володимира «ОРДЕНОМ ЧУДОТВОРЦА» I степени и позлащенной ветвью пальмы рафия из дворцовой теплицы.
 
Рыцари Ириха, Afina-Pallada, Keeper-of-heaven, каждая на свой лад, блистательно и искусно, дополняя и усиливая друг друга, окатили Нас светом, чудом, радостью не только «зачатия», но, даже, можно сказать, и «предзачатия», напомнив что «браки совершаются на небесах», а счастливые браки и дети в них — благодатный дар небес людям, светлым душою.
 
                Просто сказка
 
 
<...> «Все равно ведь встала, какой теперь сон?» — Девушка накинула на плечи бабушкин подарок, напоминающий паутину — невесомый, но невероятно теплый платок, и неторопливо побрела из комнаты. Уже подходя к двери, Варвара вновь услышала звук, разбудивший ее. Динь-динь, динь-динь — стук раздавался от окна. Она оглянулась, и увидела в оконном проеме между двух половинок неплотно задернутых штор странные мерцающие огоньки — они переливались всеми цветами радуги, искрились и радовали взгляд неповторимой сказочной явью.
 
Как завороженная, Варя подошла к окну, не в силах оторвать взгляд от этих огоньков, отдернула шторы и застыла в изумлении. Было отчего застыть. Там, за стеклом, происходило нечто странное, можно даже сказать, фантастическое, напоминающее скорее сказку, чем явь. Огоньки кружились перед Вариным окном на первый взгляд в беспорядочном танце, то неожиданно взмывая вверх, то падая на окно пучком яркого света, разбиваясь и растекаясь разноцветными дорожками по стеклу. Малютки казались живыми существами: они, словно дурачились, шаловливо толкаясь и мешая друг другу. Придя в себя и приглядевшись внимательнее, Варвара вскоре заметила синхронность и даже стройность в движении чудо-звездочек, как мысленно окрестила она огоньки <...>
 
 
                Свой мир
 
 
                Так макраме Судьба плетет,
                из узелков и промежутков
                узор случайностей... И вот —
                мы влезли лишними в маршрутку.
 
                Свиданье глаз, вопрос и зов,
                ресниц неосторожный выпорх,
                в крови очнулся мезозой —
                и твой, и мой бесстыжий выбор.
 
                —  У всех — свой Мир. Все — острова,
                где правят личные законы —
                пеняла сердцу голова,
                — остынь, вы даже не знакомы...
 
                Расчет резервных средств и сил
                гасил пожар адреналина,
                но тщетно — всё инстинкт сразил
                влечением неодолимым...
 
                Так случай нас приговорил.
                Меж пауз, слов и междометий,
                твой взгляд — магический берилл,
                околдовал и не заметил,
 
                как сам попал под волшебство
                моих черешен с поволокой,
                их встречный вызов озорством
                дразнил, пленяя биотоком…
 
                Шик платья свадебного, загс
                да уйма проволочек прочих,
                но наконец-то день погас,
                настала одурь первой ночи…
 
                И нас природа повела
                по тракту прежних поколений,
                инстинктом жгла и добела
                калила чувства, до плавленья,
 
                до трепета, рождая дрожь,
                что гибла в лаве поцелуев,
                стада мурашек наших кож
                шли напролом, напропалую
 
                блужданьем рук ландшафтом тел,
                рельефом гор, по лабиринтам —
                табу исчезли — беспредел,
                наглея, властвовал инстинктом.
 
                Над единеньем половин
                флюиды реяли в истоме,
                витала магия любви
                и восходила сладким стоном,
 
                как музыка, под облака,
                крещендо гасло, на мелизме...
                —  была божественно легка
                душа зачатой новой жизни.
 
                Природа — женщина сама,
                из пустяка, из ниоткуда
                её внедряла в закрома,
                как свыше явленное чудо,
 
                и снизошедшей благодать
                осталась тайной, зреть до срока,
                и эту тайну разгадать,
                как тайну вечности — что проку...
 
                Мы остывали на заре —
                змеился локон в алом свете,
                но что-то новое гореть
                вовнутрь вошло, как эстафета,
 
                и проносились мимо нас
                пространства, времена, событья,
                а мы не опускали глаз,
                в гипнозе взглядов, в их соитье...
 
                То было сорок лет назад,
                нас нынче взросло судят дети,
                а я все вижу этот взгляд,
                когда он моему ответил...
 
                И до сих пор мне не понять
                код магнетизма, код Сезама,
                когда, нечаянно, опять
                глаза целуются с глазами...
 
                Рождественская ночь
 
 
                Глаза закрыла, время мчится прочь...
                В мечтах о встрече сказочного принца
                тебе, безгрешный ангел мой, не спится
                в чудесную рождественскую ночь...
 
                Бессонницу терпеть уже невмочь,
                стыдясь вопроса, в сумерках рассвета
                ты просишь о рождении поведать...
                Ну, что ж, пора настала... Слушай, дочь...
 
                Мерцаньем звезд во тьме сияла жизнь
                и две души, вне всяких форм витая,
                влекомые на чувственное пламя,
                однажды в этом мире родились...
 
                Мы встретились с отцом твоим, когда
                постигли жизни суть, созрев телами,
                друг в друге наяву себя узнали,
                и шанс к соединению Бог дал...
 
                Потоком время бытия течет...
                Семья — от цифры семь... Нас было двое...
                Но вдохновленным к бытию любовью
                так хочется продолжить этот счет!..
 
                Однажды… Нет, я лучше помолчу...
                Смотри, как мы вдвоем, представ свечами,
                своим огнем совместным зажигали
                тебя, родная, — новую свечу...
 
                Светясь душой, иди тропой своей...
                С теченьем лет ты встретишь в этом мире
                свою судьбу... Промолвив: три, четыре,
                добавите к семье своих детей...
 
                Уснула, ликом ангела нежней,
                чудесная прекрасная сильфида,
                во сне своем предутреннем не видя —
                в подсвечниках пылают семь свечей...
 
Награждаем великолепную тройку орденами «ЗОЛОТОЙ ЛИРЫ» и букетами из ста и одной розы каждой. Сиреневых — ИРИХЕ, алых — Afine и белых — Keeper-of-heaven.
 
Удивительное научно-просветительское творение Рыцаря Тамики восхитило сказочным ракурсом, веселым, остроумным и оригинальным, а письмом легким и стройным.
 
                
 
                tamika25. Тилли
 
<...> Тилли был быстрым и ловким, его хвостик — упругим и сильным, что позволяло бамсику хорошо отталкиваться перед прыжком. Старый Гилиней рассказывал Тилли о тех трудностях, которые предстоят в борьбе за внедрение, и молодой бамсик всё больше и больше тренировался и все реже выходил погулять с друзьями.
 
Однажды Тилли почувствовал еле заметное движение воздуха, которое нарастало, и через какое-то время превратилось в приятный теплый ветер. «Началось», — подумал бамсик. И действительно, началось! Их галактика и галактика с Ваокой стали приближаться друг к другу. Потом нежно прикасаться, ласкаясь и шепча какие-то особые слова. А в это время на Белой планете проносились горячие ураганы и холодные ливни, вода выходила из берегов и затопляла окрестности. Бамсики стали готовиться к внедрению. Сигналом к вылету на задание должно было послужить максимальное сближение двух галактик, что сопровождалось сильнейшим порывом ветра, который подхватывал бамсиков и мощным толчком выводил их за пределы своей галактики, давая быстрее добиться цели — войти в пушистую сладкую Ваоку...
 
...Они собрались на главной площади планеты. Расправляли хвостики, шутили, подбадривая друг друга. Они знали, что скорей всего умрут, но все-таки, в глубине души надеялись, что станут внедренными. Вся беда заключалась в том, что проникнуть в Ваоку мог только один единственный бамсик. Кто станет этим счастливчиком, заранее никому и никогда не было известно. Все остальные были обречены на смерть.
 
И вот наступил главный момент их жизни. Галактики сблизились! Мощный поток горячего ветра захватил, закружил бамсиков и толкнул их вперед, к цели, к заветной Ваоке. Тилли оказался где-то в середине всех бамсиков, но старался изо всех сил побыстрее шевелить хвостиком, чтобы опередить товарищей. Недалеко от него двигался Гилиней, который, прежде чем отстать, успел крикнуть: «Сальто! Тилли, делай са-а-альто!» Тилли, приободренный учителем, сделал свое коронное сальто и оказался в тройке лидеров. Уже впереди виднелась желтая поверхность Ваоки, а Тилли все еще отставал. Оставалось совсем немного до цели, а силы были на исходе <...>
 
Да украсит ее высокую грудь «СМАРАГДОВЫЙ БАМСИК» из личной заветной шкатулки Ее Величества, а Король подносит ей букет синих, синих колокольчиков волшебной «приточной травы», дабы любовь не покидала её ни на час, ни на день до конца дней ее светлых...
 
Безупречная, классическая сказка Рыцаря Оле, инкрустированная стихами, как бокал благородного, старого вина вскружила Наши эстетические отделы головного мозга и показалась столь убедительной, что Мы, чуть было, не рванули, взявшись за руки, к ближайшему водоему, но, опомнились, огляделись, — увы, « клава», лишь «клава» да монитор перед нами, причем перед каждым свой.
 
                Живая вода
 
                ole. Сказка
 
<...> После ужина менестрель поблагодарил хозяев, взял гусли, ударил по струнам и запел. Он чередовал грустные и веселые песни, бабка вытирала слезы, дед притоптывал. И так полюбился им парень, что, переглянувшись, сказали старики хором:
— Оставайся у нас, милый человек. Сыном будешь, последние денечки скрасишь.
Менестрель улыбнулся и ничего не ответил. Под утро старики задремали, а когда проснулись, парня уже след простыл. Только во дворе на лавке у колодца стояли два берестяных ведерка с водой. И на том спасибо. Бабка хвать ведерко, а поднять не смогла. «Совсем обессилела моя старуха», — подумал дед, взялся за другое ведерко — и тоже не смог поднять. Удивились они, обошли лавку вокруг, взялась старуха за дедово ведро и легко подняла, никакой тяжести не почувствовала. А второе ведро уже в руках у деда, и тот, как пушинку, его с руки на руку перекидывает.
«Не простая, видать, вода, а именная, — поняли старики, — нужно ее в особенное место вылить».
Недалеко от дома на горе, заросшей шелковистой травой, на самой ее макушке, росла огромная ива. Старик частенько сидел в тени кроны, глядя на резвящихся в небе птиц. Туда он и отнес ведерко, вылил воду у самых корней. Тотчас в этом месте забил родник, а из родника вырвался ручей и, журча, побежал с горы. И показалось старику, будто в звоне ручья звучит песенка:
 
                Да на горке крутой
                Ивушка стояла,
                Поросла лебедой
                Горка небывало.
                По-над горкой крутой
                Ласточка летала,
                Я сапожки стачал
                Мане чернобровой,
                Говорю ей: постой
                Посмотри обнову.
                Бровью повела
                Манечка печально,
                А потом примерила...
                Начинай сначала.
 
Старуха понесла свое ведро в другую сторону от дома, на лесную поляну, окруженную старыми высокими елями. Был там замшелый пенек, на котором она любила отдыхать во время сбора ягод и грибов, слушая стрекот кузнечиков и наблюдая за бабочками, порхающими с цветка на цветок. Под корягу, что рядом с пенечком, она и вылила воду из своего ведерка. Тут же из-под коряги забил родник, а из родника вырвалась узкая речушка и побежала в лес. Прислушалась старуха, и показалось ей, будто поет речушка песенку:
 
                Как бросала я венок во холодну реченьку,
                До утра ждала-ждала, что веночек выплывет.
                А молва тем временем с ветром опрометчиво
                Разносила весточку под ночными крыльями.
                Как коснулось то крыло суженого милого,
                Чёрной вестью донесла, что его любавушка,
                Не дождавшись бела дня, утонула, сгинула,
                Не гулять ей, а лежать под холодным камушком...
 
С этого дня старики почти не виделись — он с самого утра уходил на горку к своему ручью, а она — на лесную поляну к своей речушке. И до самой ночи сидели и слушали. <...>
 
Оле жалуем титул «ВЕЛИКОЛЕПНАЯ» и орден «СЕМИ ОЗЁР» с семью бриллиантами чистейшей «голубой воды» и букет белых лилий в полтора обхвата.
 
И остался, наконец, Рыцарь Птенчик.
 
                Зависимость
 
 
<...> И вот однажды налетела страшная гроза: огород градом побило, щиты рекламные сами упали и забор повалили, Москва в пробках встала. Ближе к вечеру старик услыхал звонок домофона. Оказалось — страховой агент, до нитки промокший, на ночлег просится.
Ну, старик незлобивый был, дверь открыл. Агента на кухню провел, за стол усадил, знакомиться стали. «Серега – Никита».
Глядел агент Никита на деда Серегу и диву давался. Дед Серега по кухне на электрическом кресле ездил, на кнопки нажимал. Нажмет одну — кресло газу дает и вокруг плиты пируэт выписывает. Нажмет другую — кофеварка шипеть начинает. Нажмет третью — тарелки из шкафчика выпрыгивают, на лету яичницу принимают и на стол приземляются.
Поинтересовался Никита осторожно, почто Серега в кресле перемещается, неужто инвалид. Оказалось, нет, просто ходить не хочется Сереге, ноги переставлять. Гораздо прикольнее в кресле разъезжать. Да и готовить Серега не любит, даже чай заварить — и то лень. Вот и наизобретал он всяких штучек, чтобы самому ничего не делать. С кресла третий год не встает.
— А что жена поделывает? — не унимался Никита.
— А что жена, — удивился дед Серега. — Жена как жена. Сейчас спрошу, что поделывает.
Подкатил Серега к ноутбуку, в Сеть вошел, в почту и письмецо двумя пальцами натюкал: «Катька, подь на кухню, у нас гости».
«Вот это да, — подумал Никита. — Муж с женой, живя в одном доме, почтой переписываются».
Вошла Катерина. В одном ухе наушник, смартфон подмышкой. Рукой за стенку держится. От слабости.
— Чего, Серег, — спросила, — прогу какую вырубило? Сейчас переинсталлирую.
— Программистка она у меня, — Серега с умилением объяснил.
Глядел на них Никита, глядел и спрашивает:
— А детишки-то есть?
Какие детишки? Не понимают его супруги.
— Детишек ведь аист приносит, — предположила Катерина.
— Не, детишек в «Озоне» заказывают, — сказал Серега. — С доставкой. Но нам-то зачем? Мы уже старые <...>
 
Чудесатость, актуальность, мягкий юмор, стройный слог, доступность для детского (да, да, впадаем в детство ужо) нашего сознания, все это вместе, побудило нас единосогласно к решению:
ПРИСУДИТЬ ПЕРВОЕ МЕСТО Рыцарю ПТЕНЧИКУ, награждаем ее КОРОЛЕВСКИМ ОРДЕНОМ «ЗОЛОТОЙ ПТЕНЧИК» и велим поднести необхватный букет самых красивых полевых и луговых цветов, и обращаемся к Валерию Марко с Королевским Ходатайством об учреждении специального Знака Отличия Всея Решетории «Золотой Птенчик», коим, при удобных случаях (конкурсы, турниры и т. п.) отмечаться могли бы лучшие произведения для детей.
 
Дорогие Рыцари, с благодарностью, с чувством полного и глубоко, Мы слагаем корону с Нашей Общей Головы и передаем ее Наследному Принцу NEOTMIRA. 
 
 
                Часть II. Тревожная
 
                Условия турнира от Его Величества Виталия, именующего себя скромно: Божией милостью Король Решеторяндии, великий герцог Дуршлаг-Паштетский, великий князь Сковородяндии, Кастрюляндии, Мультиваркондии
 
                Тема: Этиологический миф о происхождении поэзии.
                Форма: Стихи. Проза.
                Жанр: Лиро-эпическая баллада.
                Количество выпадов: На один больше (меньше) желаемого.
                Особые условия: Объем до 35-ти строк, рифма не обязательна, но обязательно разбиение на строфы, которые ни в коем случае не должны быть четверостишиями, все другие формы строф разрешены, использование сюжетов существующей мифологии разрешается.
Строго не допускаются
— ирония, пародия, бурлеск, буффонада, профанация, социальная сатира;
— жаргонная, ненормативная, а также привязанная к внемифологическим реалиям лексика (например, слова «телевизор», «телефон», «синхрофазотрон» и т.п.).
                Сроки: Древний кельтский праздник середины зимы — Имболк, или 2 февраля 2014 года по Григорианскому календарю.
 
 
В помощь:
 
                Ристалище
                Правила 
 
 

Автор: ole


← ПредыдущаяСледующая →

02.01.2014
Шорт-лист недели 01–08.11.2013: Человек говорит: человек

22.12.2013
Требуется парадокс! «OtvertkaFest» объявляет новый конкурс

Читайте в этом же разделе:
22.12.2013 Требуется парадокс! «OtvertkaFest» объявляет новый конкурс
19.12.2013 Начинаем конкурс обороток «Продолжение — следует!» в рамках «OtvertkaFest-2013»
15.12.2013 Шорт-лист полумесяца 18.10.2013–01.11.2013: И выйдешь из автобуса в туман
06.12.2013 Было и в небе тесно. Итоги турнира № 46
30.11.2013 Шорт-лист недели 11–18.10.2013: Ветер любви — покружись надо мной, покружись

К списку


Комментарии

27.12.2013 02:14 | marko

От IT-приказа победительнице 5 бонусных пакетов. Прочим бойцам-поединщикам - по два.

С Золотым птенчиком оно, конечно, круто, но не теперь, ибо программист наш фактически канул в ленту... лепту... в лето, вопсчим.

27.12.2013 02:35 | tamika25

Спасибо за синие колокольчики (и откуда узнали, что я их люблю?) и за "Смарагдового бамсика", который этакой змейкой улегся у меня на груди. Только она (грудь) не высокая. Но красивая)))

27.12.2013 11:12 | NEOTMIRA

А поправки мои эдиктом на № больше предыдущего не учли! Повелеваю учесть!

Б.м. Король Решеторяндии etc.

28.12.2013 12:56 | ole

Благодарю за внимательность, ваше Величество.)

Пришел Главред, махнул полосатой палочкой, и всё волшебным образом учлось.)

Огромная просьба к королевской канцелярии - отказаться от капса, дабы почтальонам не приходилось переписывать послания его Величества от руки.)

28.12.2013 13:34 | NEOTMIRA

От капса??? (размышляид глубоко) Это caps lock видимо ... Не знал, что вызывает проблемы, конечно откажусь!

Оставить комментарий

Чтобы написать сообщение, пожалуйста, пройдите Авторизацию или Регистрацию.


Тихо, тихо ползи,
Улитка, по склону Фудзи,
Вверх, до самых высот!
Кобаяси Исса
Поиск по сайту

Новая Хоккура

Камертон