Но какая гадость чиновничий язык! Исходя из того положения... с одной стороны... с другой же стороны — и все это без всякой надобности. «Тем не менее» и «по мере того» чиновники сочинили
(Антон Чехов)
Календари
01.12.2017Декабрь 2017
Остается записывать услышанное и с тоской и завистью, задрав голову, глядеть на светящиеся подтверждения рассказов...
У древних римлян декабрь был десятым месяцем в году и назывался децембер (от латинского слова «децем» — десять). Русское название более образное — студень (стынет все от морозов) или — хмурень (хмурится небо, КЭП!). Как бы там ни было, но объединенное интернетом человечество считает этот месяц последним в году, а значит, неким рубежом. Возможно, и творческие личности, решившие родиться именно в эти тридцать одни сутки, тоже обладают некой роковой двойственностью либо остротой. Каждый волен думать и решать по-своему.
Ну, за окончание! Года, дел, забот и других составляющих. Хотя как сказать. Как раз в декабре хитрые корпорации подталкивают человечество сбрасывать всё заработанное в пропасть эфемерных заменителей счастья и любви, и скупать игрушки, сладости, украшения, пиротехнику и прочую мишуру. Гонка потребления продолжается, несмотря на слабые протесты дауншифтеров, хайперов, миллениалов и других англицизмов. Казалось бы, чего проще — довольствоваться простой достаточностью, заботиться о природе (и ее останках в городах), объединиться в стремлении к звездам, к развитию? Но нет ничего сложнее самого простого. А черная дыра страстей и недостатков никуда не делась. И в очередной самый темный волчий месяц каждый человечек и их совокупность подводят очередные итоги, которые не сказать, чтобы были сильно утешительными или прогрессивными. Этот цирк продолжает показывать всё ту же программу, где акробаты-любители идут по натянутым на разной высоте тросам и пытаются не свалиться. Хрупкое равновесие поддерживают шесты, за которые уцепились другие участники представления, внизу разгуливают хищники, пожирающие не удержавшихся. По лестницам и площадкам карабкаются клоуны, старательно всем мешающие. Музыкантам и зрителям, оплатившим это всё, повезло немногим более, они отделены от арены, но и те устали от однообразия, пытаются нарушить его праздниками, однообразно повторяющимися из года в век. Всё это безумие не имеет никакого смысла, но несет в себе великий момент настоящего, ценный невозможностью удержать его или остановить, который можно только чувствовать и жить прямо здесь и сейчас.
Именно это проживание и накопление опыта ощущений оправдывает бессмысленность жизни как процесса постоянного умирания. Вселенная расширяется, звезды и планеты разбегаются друг от друга, ученые задаются вопросом «что будет в конце концов?», мысли вторят процессу, все заняты. Мозг не может ничего не делать, он постоянно требует новых впечатлений и их обработки, это его функция. А вот чем его загружать? Кто-то поднялся мыслью чуть выше дивана, кто-то распространился вокруг планеты, немногие вылетели за пределы местечковой системы, и совсем редкие сознания пытаются расшириться до пределов возможного. Чем большее количество индивидуумов будут стремиться туда, в единое общее, тем правильней и гармоничней станут идти процессы здесь в частности.
Хмурится студень-декабрь, напоминает слабым зверькам о слабости и бренности их тщедушных тел, способных жить в очень узких температурных рамках и средах. Только дух силен, лишь он может преодолеть оковы холода, убийственного бездушия космоса и залететь столь далеко, сколько хватает усилий и желания. Вернуться и поведать узнику плоти о сокровищах. А тому остается записывать услышанное и с тоской и завистью, задрав голову, глядеть на светящиеся подтверждения рассказов. И понимать, что никогда не увидит своими глазами и миллиардной доли тех чудес. И желать их до извержения страсти, и быть живым в этот момент.
.jpg)
Григорий Саввич Сковорода
Любовь есть вечный союз между Богом и человеком. Она — огонь невидимый, которым сердце расплетается к Божиему слову или воле, а посему и сама она есть Бог
• Когда наш век или наша страна имеет мудрых мужей гаразда менее, нежели в других веках и сторонах, тогда виною сему есть то, что шатаемся по бесчисленным и разнородным книг стадам — без меры, без разбору, без гавани.
• Счастье наше есть мир душевный.
• Бери вершину и будешь иметь середину.
• Всяк должен узнать себе, сиречь свою природу, чего она ищет, куда ведет, — и ей последовать… Конь ли еси? — Носи седока. Вол ли еси? — Носи ярем. Пес ли борзый? — Лови зайцы. Дацкой ли? — Дави медведя.
• Господь, во всеблагой милости своей, сделал все нужное несложным, а все сложное — ненужным.
• Не все то яд, что неприятно на вкус.
• Не может не блудить нога твоя, когда блудит сердце.
• О, если бы мы в позорных делах были такие же стеснительные и боязливые, как часто мы бываем боязливые и порочно стеснительные в порядочных поступках!
• О, Отче мой! Трудно вырвать сердце из клейкой стихийности мира!
• Самая большая потеря — это потеря времени.
• Тот ближе всех к небу, кому ничего не надо.
• Тот враг самый опасный, который притворяется твоим другом.
• У истины простая речь.
• Мудрец должен из навоза отбирать золото.
• Только тогда познается ценность времени, когда оно утрачено.
• Как неразумно выпрашивать то, что можешь сам достигнуть!
• Когда твердо идешь путем, по которому начал идти, по моему мнению, ты счастлив.
• На новое направление ищи новые ноги.
• Не ум от книг, а книги от ума создались.
• Неужели ты не слышал, что дети века мудрее детей дня?
• Определяй вкус не по скорлупе, а по ядру.
• Всё благосотворено от всещедрого Творца, но не всем всегда бывает полезно.
• Промысел Его верно печется о нас и дает все потребное во благовременность.
• Истинная дружба, правдивое счастье и прямая юность никогда не обветшают.
• Из-за того, что дружба такая божественная, такая приятная вещь, кажется, будто она — солнце жизни.
• Разговор есть сообщение мысли и будто взаимное сердец лобызание; соль и свет компаний — союз совершенства.
• Учись собирать расточение мыслей твоих и обращать их внутрь тебя.
• Чучел тот, не мудрец, что не прежде учит сам себя.
• Живут на земли ничего не помышляющие, кроме обогатиться, наестись, напитись, одетись. Бегайте разговоров сих, хотящих обогатитись. В сердце их худое семя, плодоприносящее желчь и змиин яд, убивающий душу.
• Правда, что праздность тяжелее гор Кавказских.
• Так вот же сей час видна бедности нашей причина: что мы, погрузив все наше сердце в приобретение мира и в море телесных надобностей, не имеем времени вникнуть внутрь себе, очистить и поврачевать самую госпожу тела нашего, душу нашу.
• Нет беднее и в самом аде, как болеть в самых внутренностях, а самые темные внутренности есть то бездна дум наших, вод всех шире и небес.
• Тело на то родилось, чтоб болеть и исчезать, как луна. А душа есть чаша, наполняемая вечною радостью.
• Мир уязвлять только нас может, исцелять не может.
• Удивительно, что самое нужное в человеке коснее и позднее созидается, яко сердце есть существом человеческим, а без него он чучелом и пнем есть.
• Жизнь не то значит, чтоб только есть и пить, но быть веселым и куражным, и сытость телесная не даст куража сердцу, лишенному своея пищи.
• Из суеверий родились вздоры, споры, секты, вражды междусобныя и странныя, ручныя и словесныя войны, младенческие страхи и проч.
• Житие значит: родиться, кормиться, расти и умаляться, а жизнь есть плодоприношение, прозябшее от зéрна истины, царствовавшия в сердце их.
• Видно, что жизнь живет тогда, когда мысль наша, любля истину, любит выследывать тропинки ея и, встретив око ея, торжествует и веселится сим незаходимым светом.
• Проси у Бога не плотской жизни, но светозарное сердце.
• Нет мучительнее, как болеть мыслями, мучиться сердцем, зябнуть душой от холодного скрежета и безкуражного отчаяния.
• А какова есть жизнь наша, такова и дружба наша. Она несть основана на оной притче: Когда есть пирожок, тогда есть и дружок.
.jpg)
Цвет ветра
.......
какого цвета твой ветер
у проплешины льдины спрашиваю
у пропоротого коньками неба спрашиваю
у приволжской песочной заварки спрашиваю
сладкий лимон кусаю
какого звука твой голос
у кочевого парохода выклянчиваю
у цыганской скрипки выпытываю
по рифленому камню царапаю
какого сока яблоки твои
а-да-ма-нтовые россыпи млечного раскапываю
железный воздух облизываю
лимон горький оплакиваю
родинка воротника твоего
муха загара твоего
трещина губы твоей
до свадьбы твоей
заживаю ветром
заживаю соком
заживаю тишью
отпадаю веткой
в отчаянной сингапурге
внутри лимона мира
две косточки тебя
в шепоте моем остаются
две царапинки твои
в ладони моей шевелятся
две искорки твои
в чае моем барахтаются
где третья
у пенопласта снегов спрашиваю
стоя
на расстоянии вытянутого меридиана
трогая твой ветер лимонный
определяя цвет его пота
и голос его сна
.jpg)
Я не плохой. Я просто без прикрас. Валерий Макаров
Незнакомка
Голые плечи. В платье вечернем.
Кружится в вальсе. Ночь. Не до сна.
И декольте, что ведет в бесконечность...
Бархата маска. Она? Не она?
Кто ты такая? Скажи, незнакомка!
Легко ускользнула, мелькнула рука.
Тает твой смех мелодично, негромко.
Снова увидимся? Наверняка!
.jpg)
Федор Иванович Тютчев
Мысль, высказанная вслух, есть ложь
С чужой стороны
На севере мрачном, на дикой скале
Кедр одинокий под снегом белеет,
И сладко заснул он в инистой мгле,
И сон его вьюга лелеет.
Про юную пальму всё снится ему,
Что в дальных пределах Востока,
Под пламенным небом, на знойном холму
Стоит и цветет, одинока...
.jpg)
Николай Алексеевич Некрасов
Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан
Вчерашний день, часу в шестом
Вчерашний день, часу в шестом,
Зашел я на Сенную;
Там били женщину кнутом,
Крестьянку молодую.
Ни звука из ее груди,
Лишь бич свистал, играя...
И Музе я сказал: «Гляди!
Сестра твоя родная!»
.jpg)
Александр Исаевич Солженицын
Никто из людей ничего не знает наперед. И самая большая беда может постичь человека в наилучшем месте, и самое большое счастье разыщет его — в наидурном
В круге первом
• Знаешь, почему лошади живут так долго? Они не выясняют отношения!
• Одна большая страсть, занявши раз нашу душу, жестоко измещает все остальное. Двум страстям нет места в нас.
• Сытость совсем не зависит от того, сколько мы едим, а от того, как мы едим! Так и счастье, так и счастье, Левушка, оно вовсе не зависит от объема внешних благ, которые мы урвали у жизни. Оно зависит только от нашего отношения к ним!
• С кого начинать исправлять мир? С других? Или с себя?..
• Говорят: целый народ нельзя подавлять без конца. Ложь! Можно! Мы же видим, как наш народ опустошился, одичал, и снизошло на него равнодушие уже не только к судьбам страны, уже не только к судьбе соседа, но даже к собственной судьбе и судьбе детей. Равнодушие, последняя спасительная реакция организма, стала нашей определяющей чертой. Оттого и популярность водки — невиданная даже по русским масштабам. Это — страшное равнодушие, когда человек видит свою жизнь не надколотой, не с отломанным уголком, а так безнадежно раздробленной, так вдоль и поперек изгаженной, что только ради алкогольного забвения еще стоит оставаться жить. Вот если бы водку запретили — тотчас бы у нас вспыхнула революция.
• Что дороже всего в мире? Оказывается: сознавать, что ты не участвуешь в несправедливостях. Они сильней тебя, они были и будут, но пусть — не через тебя.
• Не бойся пули, которая свистит, раз ты ее слышишь — значит, она уже не в тебя. Той единственной пули, которая тебя убьет, ты не услышишь.
• Умного на свете много, мало — хорошего.
• Спорт — опиум для народа... Спортивными зрелищами, футболом да хоккеем из нас и делают дураков.
.jpg)
Гюстав Флобер
Я — человек-перо, я существую из-за него, ради него
Госпожа Бовари
Когда мы готовили уроки, к нам вошел директор, ведя за собой одетого по-домашнему «новичка» и служителя, тащившего огромную парту. Некоторые из нас дремали, но тут все мы очнулись и вскочили с таким видом, точно нас неожиданно оторвали от занятий.
Директор сделал нам знак сесть по местам, а затем, обратившись к классному наставнику, сказал вполголоса:
– Господин Роже! Рекомендую вам нового ученика — он поступает в пятый класс. Если же он будет хорошо учиться и хорошо себя вести, то мы переведем его к «старшим» — там ему надлежит быть по возрасту.
Новичок все еще стоял в углу, за дверью, так, что мы с трудом могли разглядеть этого деревенского мальчика лет пятнадцати, ростом выше нас всех. Волосы у него были подстрижены в кружок, как у сельского псаломщика, держался он чинно, несмотря на крайнее смущение. Особой крепостью сложения он не отличался, а все же его зеленая суконная курточка с черными пуговицами, видимо, жала ему в проймах, из обшлагов высовывались красные руки, не привыкшие к перчаткам. Он чересчур высоко подтянул помочи, и из-под его светло-коричневых брючек выглядывали синие чулки. Башмаки у него были грубые, плохо вычищенные, подбитые гвоздями.
Начали спрашивать уроки. Новичок слушал затаив дыхание, как слушают проповедь в церкви, боялся заложить нога на ногу, боялся облокотиться, а в два часа, когда прозвонил звонок, наставнику пришлось окликнуть его, иначе он так и не стал бы в пару.
При входе в класс нам всегда хотелось поскорее освободить руки, и мы обыкновенно бросали фуражки на пол; швырять их полагалось прямо с порога под лавку, но так, чтобы они, ударившись о стену, подняли как можно больше пыли; в этом заключался особый шик.
Быть может, новичок не обратил внимания на нашу проделку, быть может, он не решился принять в ней участие, но только молитва кончилась, а он все еще держал фуражку на коленях…
.jpg)
Валерий Яковлевич Брюсов
Меняются приемы творчества, но никогда не может умереть или устареть душа, вложенная в создание искусства
Ночью
Дремлет Москва, словно самка спящего страуса,
Грязные крылья по темной почве раскинуты,
Кругло-тяжелые веки безжизненно сдвинуты,
Тянется шея — беззвучная, черная Яуза.
Чуешь себя в африканской пустыне на роздыхе.
Чу! Что за шум? Не летят ли арабские всадники?
Нет! Качая грузными крыльями в воздухе,
То приближаются хищные птицы — стервятники.
Падали запах знаком крылатым разбойникам,
Грозен голос близкого к жизни возмездия.
Встанешь, глядишь... а они все кружат над покойником,
В небе ж тропическом ярко сверкают созвездия.
.jpg)
«Трудно порою сказать, кто с кем играет — солнечный зайчик с котёнком или котёнок с зайчиком. Но если исчезнет этот чудесный мираж — то что же останется от тебя, ПОЭЗИЯ?» Витезслав Незвал, 1955 г. Юлия Долгановских
Латынь, латунь и катехизис
На ухо наступил медведь,
на горло — собственная песня.
Как страшно жить! Но умереть —
страшней. Ещё страшней — воскреснуть
и вдруг увидеть без прикрас
трех обезьян в дорожных тогах —
пустыни ртов, ушей и глаз.
...Течет сквозь пальцы время Бога,
латунный крест роняет след —
росток травы на бледном теле,
несется прочь велосипед,
изобретенный на неделе;
в кармане прячется рецепт —
оmnia mea mecum porto,
и где-то там, за перевёртом,
день беспощаден и свиреп.
Пора сворачивать, держись —
здесь угол прям и так эвклидов,
что своевольная планида
кромсает на косынки жизнь
от точки ‹Я› до точки ‹Нет›.
Пути опять не изменились:
вопрос — ответ, вопрос — ответ,
латынь, латунь и катехизис.
____
* Omnia mea mecum porto (лат.) — все свое ношу с собой
.jpg)
Сказка на ночь. Журнальный вариант
Комитету защиты прав и лев
Ты убила меня. Ты знаешь об этом? Просто взяла да и выстрелила в висок. Эдакая превентивная мера. Во избежание. Я — чик, и помер. Потом пошел попил чаю. Чего это она, думаю? Ни с того ни с сего — не бывает. Видать, на молоке обжегшись. Ладно. Я залепил дымящуюся дырочку кусочком хлебного мякиша и расстелил на полу карту.
Нет карт
Этого моря
Нет веры
Этому горю
Скоро забудешь
И будешь
Дальше
Как раньше
Не думай
Не изумляйся
Но больше
Не попадайся
Эти просторы
Назад отпускают
Не скоро
Столица Любви расположена на южном склоне горы Стра. Это скучноватое скопище десятка деревянных домишек с легкомысленными мансардами и прохладными террасами, затканными стремительным взлётом длиннющих стеблей диких вьющихся роз, плетями хмеля с меланхолично болтающимися гроздьями лохматых шариков соцветий и прочими тыквами. По улице носятся встопорщенные цыплята — до того беспредельные, что порой так и норовят укусить случайного велосипедиста. Лошадь, привязанная к изгороди, дрожит шкурой и всхрапывает; на круп её небрежно наброшена огромная шелковая шаль, расшитая пальмами. Из распахнутых окон кухни дома напротив отчаянно валятся клубы дыма, в который превратились оладьи, и приглушенные проклятия. Мостовая отсутствует. Мобильная связь отсутствует. Протяжно скрипит ворот подъемника расположенной неподалёку шахты.
Этимология названия «Стра» неизвестна. Тенор-баритон Ёжик упрямо отстаивает версию о том, что некогда это был вулкан Страсти, ныне спящий, но еще вполне дееспособный. Немытый жрец, живущий в дупле зуба, который выбили в прошлом году великану Петьке Микробу в честной пьяной драке, вещает, что это значит Страдание, и регулярно перед заходом Солнца торжественно выдергивает по волоску из носа в подтверждение этой теории. Лично я полагаю, что это означает Странная, потому что по ночам там кто-то переливчато орет; между тем днём не обнаруживается ни нор, ни следов, ни перьев. Вот я и думаю, что это прямо из горы орёт.
Через речку Обрыдайку перекинут изящный подвесной мостик, широкий и на удивление прочный. Однажды я собственными глазами видел, как по нему прошёл слон с Летучей Кошью на спине.
Солнце встает каждый раз в другой стороне, но столица находится именно на южном склоне, потому что на противоположном всегда лежит снег и даже размечена неплохая трасса для гигантского слалома. То есть там трясут и сламывают разных гигантов, видимо.
В супермаркет летают на драконе. Обычно он спит в тростнике ниже по течению Обрыдайки, но если его хорошенько исщекотить, он сначала хохочет «Га-га-га!», дергая хвостом и тряся щеками, а потом некоторое время по инерции готов на любые подвиги.
Беса ме!
Беса ме мучччо!
Короче, я тебя простил. Ты ж не виновата, что я обрушиваю свою любовь куда ни попадя.
.jpg)
у меня есть лысина, и тянусь я в выси, на!
Утром делать не хочу
; № ?
Утром делать не хочу
Скучную зарядку,
Я на радуге скачу,
Словно на лошадке.
Кашу тоже не хочу,
Белую, как ватка,
Лучше сразу проглочу
Шоко-шоколадку.
Умываться не хочу,
Выпрямлять лохматы,
Лучше я пойду к врачу
Или в акробаты.
Не хочу я в тихий час,
Как носок валяться,
Буду, в латы облачась,
Шваброй с креслом драться.
Вы подумали, что я
Жуткий хвастунишка
Или даже грубиян,
Неслухмян-мальчишка.
Вовсе я не непослушный,
Просто мне сегодня скучно…
.jpg)
Я не умею жить, если меня лишить, ради чего мне жить. Bastet
И все бы ничего...
...И все бы ничего, когда бы дождь
не так усердно бил по медной крыше.
Ведь ты бы обязательно услышал,
как несусветно и нескладно врешь.
И все бы ничего, когда бы гром
не прогремел почти одновременно,
когда ты подавал любви на бедность
скупые клятвы пересохшим ртом.
И все бы ничего, когда бы пульс
не так, в мои виски, забарабанил,
что чутко — спящая проснулась память,
я на неё всегда за это злюсь.
И все бы ничего, когда б не дрожь,
от мелкой ряби и до малахольной,
и я б не зареклась — С меня довольно...
И все бы ничего, когда б не дождь..
.jpg)
Как резко кончилась игра…
Как резко кончилась игра…
Пусть будет так, а не иначе,
Как мяч, душа с чужой подачи
Шальную скорость обрела,
Магнит любовный одолев,
Ушла за игровое поле.
Теперь беснуется на воле,
От эйфории обалдев.
Кто б мог подумать, что так вот
Все оборвется. В первом сете
В твои попала крепко сети,
Но вскоре выровняла счет…
Потом немного спал накал —
Игра казалась бесконечной,
Душа расслабилась беспечно,
Ты вдруг удар не рассчитал?!
.jpg)
ad astra этоадзвезды
Грустное
здравствуй, ночь.
как будто не прощались.
день отцвел, рассыпался. и все,
что вокруг, насыщено печалью.
солнце погрузилось в чёрный сон.
бойся осень холода и тлена.
жги костры, согреешься, хотя
больше плачешь, грязи по колено.
топишь, словно маленьких котят.
что же мы наделали такого,
ни к чему в разлуке не пришли?
месяц из-за тучи вынул коготь
и провел по краюшку земли.
властвуй, грусть!
неровен час расплаты.
я смирюсь, но только в эту ночь.
для тебя, щемящей и проклятой,
слово-лезвие припасено.
.jpg)
Леонид Алексеевич Филатов
Ну, случайно, ну, шутя, Сбилась с верного путя! Дак ведь я — дитя природы, Пусть дурное, но — дитя!
— Боря, никогда не говорите «в этой стране». Вы так мало похожи на иностранца…
— А что вас покоробило, Андрей Иваныч? Непатриотичный оборот? Извините, но вы, кажется, человек свободных взглядов, сами отсидели 11 лет.
— Боря, вы с такой лёгкостью говорите «отсидели», как будто Андрей Иваныч ногу себе отсидел.
Как нетонко! Понимаете, я — существо ажурное. Меня вербовать надо было бережно. А жаль! Жаль, вы были в сантиметре от успеха.
— О! Девки! Мы уже раздеваемся при них! Молодой человек, да вы заходите к нам-то! А то вам оттуда плохо видно…
— Чего-чего? А-а, хе-хе… Ну, Нинка, ты глупая: нужны ему твои сиськи! У него тут дел посерьёзнее. Он тут контрреволюцию ищет. Правда, Шурик?
— Я не Шурик, я Евгений. А если быть совсем точным, то Евгений Александрович.
— Иди ты! У тебя, поди, ведь и фамилия есть? Но всё равно ты Шурик. Все вы, Евгений Александрович, Шурики!
А вы меня не пугайте, гражданин начальник! Я пуганый! Не такие пугали! Ништяк!!! Оклемался!!!
— Скажите, у артистов существуют… ну… хоть какие… представления о…
— О целомудрии?! Ну конечно же, существуют. Правда, несколько своеобразные.
— Ну хорошо, и что вы будете делать с фотографиями? Отошлёте в газету «Правда»?
— Почему обязательно в «Правду»? Есть другие правдивые газеты. Например, «Humanite».
Вы чё, тёлки? Дома несчастье какое или так, с голодухи?
Господа, только без жлобства! Ввиду голодовки торт сделан из папье-маше. Поэтому поступим как в советском кино: сделаем вид, что поели, и вытрем губы салфеткой. Салфетки тоже воображаемые.
— Нет, ну мы же апеллируем не к начальству, а к общественности. Страна нас услышит.
— Какая страна?!
— Какая есть…
Когда по заднице у вас бегают мурашки, а вы говорите им «цыц!» и они исчезают — это большое человеческое счастье. Поверьте мне, старому зэку.
«Сукины дети»
.jpg)
Ко овде не полуди таj ниjе нормалан. Игорь
Сердце осени
Люблю я середину осени, когда
Лист отлетает желтью отболевшей,
Шуршит прошедшее и мертвенна вода,
И труден ход небес отяжелевших.
В просветах — синь. Какая ж, братцы, синь!
До немоты, до поздних покаяний.
Замри и видь, как тает в небе клин
Надежд наивных и ребяческих терзаний
Пропета песнь, повисла тишина
Вот-вот тебя ничтожного раздавит,
И одиночества звенящая струна
Слезой нежданной на щеке одарит.
А сердце осени настойчиво стучит,
Эфир заполнили ее кардиограммы:
Тире и точки, — значит будем жить,
Студя зимою багровеющие шрамы.
.jpg)
AgeAlex
Ночное таинство
Ночь наступает — тайная пора,
Замрет душа в предчувствии разлуки
С уставшим телом, снова — до утра,
И взмоет в Небо, к Богу на поруки.
Там голос совести, как из горящего куста,
Горячая молитва в предрассветной рани,
Когда природа молчалива и проста, —
Так очищается душа от всякой дряни.
И в тело вновь, — молитвою умыта,
Надеждой радостной и верою полна,
И не страшит, что в будущем сокрыто,
Что уготованную чашу пить до дна.
.jpg)
Я пишу, что чувствую, но это не значит, что я хочу что-то чувствовать, чтобы писать (Игорь Синицын)
Последняя жевачка
Последняя жевачка съедена,
Ах нет еще, не до конца!
Еще не все со мной разделены,
Е триста тридцать и аспартам,
Еще походят челюсти-ходики,
Зубы к зубам, ням ням ням,
Какие еще наши годики?!
Род-ну-ю слюну! К родным зубам!
Чтоб не истлели налетом вражиим,
Чтоб не загнили в дырочках там,
Остатки перекусов схваченных,
На перелетах от дел к делам.
(а перелеты бывают обманчивы,
а перелеты лететь зовут,
когда десятки дел не окончены,
будто бы тысячи новых ждут)
И вот отмеченные бутербродами,
Все перелеты живут во мне,
А я измученный перелетами,
Уже задумываюсь о судьбе...
И вот такая вот круговерть получается,
Такое выстраивается, ачуметь!
Рука еще за жевачкой тянется,
А тема развертывается про жизнь и смерть.
И от развертывания страшно становится,
Ведь дальше вопрос:"А что же там?"
Опомниться!
Руку одернуть!
Хватит!
Жрать Е триста тридцать и аспартам.
.jpg)
Художник, режиссер, поэт. Приглашаю на вернисаж здесь, в альбоме))) Луиза Заляева
ЦВЕТОК
Красный, дивный цветок
Вдруг подаришь ты мне —
Кислорода глоток,
Как спасенье в огне...
Красный, дивный цветок —
Одиночества звук,
Как спирали виток,
Как отчаянья круг...
Красный дивный цветок,
Будто сердце в ладонь —
И уста на замок,
И секрет мой не тронь!
А секрет мой так прост,
Так прозрачен, как тюль —
Перебросила мост
Я любви на июль....
Между нами, как встарь,
Строят эльфы мосты
С января по декабрь
В сердце ты...
Только ты...
.jpg)
Джозеф Редьярд Киплинг
Мужчина помнит трех женщин: первую, последнюю и одну
Маугли — Книга Джунглей
В Сионийских горах наступил очень жаркий вечер. Отец Волк проснулся после дневного отдыха, зевнул, почесался и одну за другой вытянул свои передние лапы, чтобы прогнать из них остаток тяжести. Волчица Мать лежала, прикрыв своей большой серой мордой четверых барахтавшихся, повизгивавших волчат, а в отверстие их пещеры светила луна.
– Огур!.. — сказал Отец Волк. — Пора мне идти на охоту.
И он уже готовился пуститься по откосу горы, когда маленькая тень с пушистым хвостом показалась подле входа в пещеру и жалобно провизжала:
– Пусть тебе сопутствует удача, о, вождь волков, пусть судьба даст твоим благородным детям сильные, белые зубы; пусть счастье улыбается им. И да не забывают они голодных!
Говорил шакал Табаки, лизоблюд. Волки Индии презирали Табаки за то, что он всем причинял неприятности, сплетничал и поедал тряпье и лоскутья кожи на сельских свалках мусора. Вместе с тем, в джунглях боялись его, потому что шакалы способны сходить с ума, а в таком состоянии они забывают всякий страх, бегают по лесам и кусают всех, кого встречают. Когда маленький шакал сходит с ума, даже тигр прячется от него. Ведь для дикого создания безумие величайший позор! Мы называем эту болезнь водобоязнью, в джунглях же её считают дивани — безумием…
Поздравляем именинников! С новым годом!
.jpg)
Для иллюстраций использованы картины художников: Сергей Тутунов, Алексей Чернигин, Roman Garassuta, Laurent Parcelier, Аруш Воцмуш, Jeremy Mann, Maja Wronska, Neil Simone, Алатырский В. В.
Автор: Злата ВОЛЧАРСКАЯ («Решетория»)| ← Предыдущая | Следующая → |
18.12.2017 | 02.11.2017 |
Читайте в этом же разделе:
02.11.2017 Ноябрь 2017
01.10.2017 Октябрь 2017
02.09.2017 Сентябрь 2017
01.08.2017 Август 2017
30.06.2017 Июль 2017
Комментарии
| 02.12.2017 01:37 | tamika25 Прекрасно, Злата! |
Оставить комментарий
Чтобы написать сообщение, пожалуйста, пройдите Авторизацию или Регистрацию.
