Премия «Русский Букер», ежегодно вручаемая с 1992 года, может выбрать в этом сезоне несколько лауреатов...
Литературная премия «Русский Букер», ежегодно вручаемая с 1992 года, может выбрать в этом сезоне несколько лауреатов, между которыми поделят денежный приз. Как передает новостная служба радио Культура, об этом на состоявшейся в четверг пресс-конференции сообщил координатор премии Игорь Шайтанов. В нынешнем сезоне премия пройдет в формате «Букер десятилетия», в связи с чем жюри прежних лет выберут лауреатов по рейтинговому голосованию из всех, кто входил в число претендентов в прошлые годы. По словам координатора, сначала всем членам жюри предложат выбрать пять произведений из представленного на сайте премии списка финалистов за 2001–2010 годы, затем комиссия подсчитает очки и выберет не менее пяти книг, которые составят шорт-лист.
В этом году «Русский Букер десятилетия» отменил правило, в соответствии с которым победителем может стать не только живущий ныне писатель. Кроме того, писатели, которые опубликуют свои произведения в 2011 году, по словам Шайтанова, смогут принять участие в «Русском Букере» 2012 года.
Призовой фонд литературной премии «Русский Букер», составляющий 600 тысяч рублей, останется без изменений — организаторам удалось отыскать нового спонсора — телекоммуникационную компанию «Российская корпорация средств связи» (РКСС), которая в течение семи лет была инвестором «Студенческого Букера».
Когда менты мне репу расшибут,
лишив меня и разума и чести
за хмель, за матерок, за то, что тут
ЗДЕСЬ САТЬ НЕЛЬЗЯ МОЛЧАТЬ СТОЯТЬ НА МЕСТЕ.
Тогда, наверно, вырвется вовне,
потянется по сумрачным кварталам
былое или снившееся мне —
затейливым и тихим карнавалом.
Наташа. Саша. Лёша. Алексей.
Пьеро, сложивший лодочкой ладони.
Шарманщик в окруженьи голубей.
Русалки. Гномы. Ангелы и кони.
Училки. Подхалимы. Подлецы.
Два прапорщика из военкомата.
Киношные смешные мертвецы,
исчадье пластилинового ада.
Денис Давыдов. Батюшков смешной.
Некрасов желчный.
Вяземский усталый.
Весталка, что склонялась надо мной,
и фея, что мой дом оберегала.
И проч., и проч., и проч., и проч., и проч.
Я сам не знаю то, что знает память.
Идите к чёрту, удаляйтесь в ночь.
От силы две строфы могу добавить.
Три женщины. Три школьницы. Одна
с косичками, другая в платье строгом,
закрашена у третьей седина.
За всех троих отвечу перед Богом.
Мы умерли. Озвучит сей предмет
музыкою, что мной была любима,
за три рубля запроданный кларнет
безвестного Синявина Вадима.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.