Что-то - неправильно.
Людемельница.
Околесица
молекул, которые так и не спаззлились в человеков,
пришедших, чтоб сдохнуть.
Каждая молекула, будто хрящик, считает косточки лестницы
к Вию, который не может уронить свои веки.
Ремонтное помещение.
Ремонтируют земные нарывы.
Прилетают искатели кладов на угнанных самолётах.
В блогах пишут:
"Тер-рор.
Они всех замочат и смоют в сортир к хоривам".
Скаэите, а кто в последнее время слышал, что жабы поют в болотах?
"Ревматизм равнин.
Аритмия тюремных кладбищ.
Пекарни, где из людей делают уголь, переносящий уголь...."
О каком терроризме вы говорите, крылатый искатель кладов
в мёрзлых сердцах, загнанных оводом в полный блевоты угол?
...белые руки из труб заржавевших, алые сопли, губы -
словно чистилища, перенабитые крепким морозным зноем...
Мальчик, рождённый ни сном и ни духом, падает там, где худо.
Горький беляш прилипает к тесту.
Тесто сегодня злое.
Тесто обоев мирка, где соломе - ёрзаться шось непруха.
Клей в жабрах рыб, что учились по тесту плавать, но что-то влипли.
... там, за туннельной болотной гущей вяжет бинты старуха.
Ждёт машиниста, а он не едет, сбитый огнями ВИПа.
Там, за туннелем, скучают камни, густо потеют кочки -
дождь из слезинок земли поразрытой всё ж долетел по шпалам.
Что-то - неправильно.
В переходе баба орёт: "Носочки!"
У людомельницы девка шепочет: "Ногу отрежь, шалава"...
***
Караваны смертей. Караваи размешанных судеб.
Завтра будет ремонт. Завтра нищие станут цементом
в позвонках тишины. И распятые выйдут отсюда
недобелкой фрагмента на стенке. Настенным фрагментом.
Та стена - перебитые почки земли и дворняги,
бомж под бумером, негр между лысыми, мина в колодце...
В лейкоцитах бетона усядется солнышко на кол.
В подрехтованной камере солнце захочет колоться
и - башкой - о зернистую изгородь, что не пшеницей
разродиться сумеет, а сломанной в пяточной нише
дцп-ной душой.
И сквозняк понесёт колесницу
по хребтам пластилиново-рваным.
И - ниже и ниже
человек побежит, не касаясь ногами земли.
***
Наше место - ниже. Дикари.
Наши мощи - слаще, чем - святых.
Дерево, лишённое коры, -
наша думка в жирно-золотых
мухах на бульоне в голове,
вожделенном, - капельку бы, мааам!
Мама не вернётся из кафе
"Ненавижу".
Мама верит в храм
правильных, как бюстики, людей.
Вместо мамы - ветер да метла.
Всадники стреляют в лошадей
четырёх четырежды. Далай-
лама где-то бредит про добро.
Жрут бобры дерьмо плотин в морях.
Падает на рельсики метро
гидрой поцелованный геракл.
Падают солдатики в казан.
Бесится бухгалтер на ремне...
"Случай" - из титана стрекоза.
Детка, не рождайся-ка при ней!
Не верили, считали - бредни,
Но узнавали от двоих,
Троих, от всех. Равнялись в строку
Остановившегося срока
Дома чиновниц и купчих,
Дворы, деревья, и на них
Грачи, в чаду от солнцепека
Разгоряченно на грачих
Кричавшие, чтоб дуры впредь не
Совались в грех, да будь он лих.
Лишь бы на лицах влажный сдвиг,
Как в складках порванного бредня.
Был день, безвредный день, безвредней
Десятка прежних дней твоих.
Толпились, выстроясь в передней,
Как выстрел выстроил бы их.
Как, сплющив, выплеснул из стока б
Лещей и щуку минный вспых
Шутих, заложенных в осоку,
Как вздох пластов нехолостых.
Ты спал, постлав постель на сплетне,
Спал и, оттрепетав, был тих,-
Красивый, двадцатидвухлетний.
Как предсказал твой тетраптих.
Ты спал, прижав к подушке щеку,
Спал,- со всех ног, со всех лодыг
Врезаясь вновь и вновь с наскоку
В разряд преданий молодых.
Ты в них врезался тем заметней,
Что их одним прыжком достиг.
Твой выстрел был подобен Этне
В предгорьи трусов и трусих.
1930
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
