нестерпимо бордовая водная лилия
колыбелит в утробе глоточек жизни,
где на складочках складочки -
нежные линии,
а сердечко как выстрел...
боль-но-боль...
в клювик аиста.
в девственность белой пелёнки.
в проспиртованность горького тёплого воздуха.
первый вдох
как порез
ослепительно звонкий...
***
...а солнце выпадает из меня
в меня
по летнему,
в оранжевой горячке,
и закипает
самым тихим плачем
на ранке маковой
височка,
теребя
цветущий на макушке
родничковый ветер.
в толпе толпиться
выводком цыплят,
теряться в лицах,
рукавом цеплять
прохожего,
который не заметил
как солнце выпадает из меня
в меня...
***
быть тенью у теней,
лицом листать траву,
на пальцах одуванов
пахнуть мятой,
в глазах
качая озеро заката,
и слишком дивно
уходить ко дну
последнему,
где я с собой не спорю,
где можно вечно улыбаться морю,
а небо трогать пальчиками ног.
Еще далёко мне до патриарха,
Еще не время, заявляясь в гости,
Пугать подростков выморочным басом:
"Давно ль я на руках тебя носил!"
Но в целом траектория движенья,
Берущего начало у дверей
Роддома имени Грауэрмана,
Сквозь анфиладу прочих помещений,
Которые впотьмах я проходил,
Нашаривая тайный выключатель,
Чтоб светом озарить свое хозяйство,
Становится ясна.
Вот мое детство
Размахивает музыкальной папкой,
В пинг-понг играет отрочество, юность
Витийствует, а молодость моя,
Любимая, как детство, потеряла
Счет легким километрам дивных странствий.
Вот годы, прожитые в четырех
Стенах московского алкоголизма.
Сидели, пили, пели хоровую -
Река, разлука, мать-сыра земля.
Но ты зеваешь: "Мол, у этой песни
Припев какой-то скучный..." - Почему?
Совсем не скучный, он традиционный.
Вдоль вереницы зданий станционных
С дурашливым щенком на поводке
Под зонтиком в пальто демисезонных
Мы вышли наконец к Москва-реке.
Вот здесь и поживем. Совсем пустая
Профессорская дача в шесть окон.
Крапивница, капризно приседая,
Пропархивает наискось балкон.
А завтра из ведра возле колодца
Уже оцепенелая вода
Обрушится к ногам и обернется
Цилиндром изумительного льда.
А послезавтра изгородь, дрова,
Террасу заштрихует дождик частый.
Под старым рукомойником трава
Заляпана зубною пастой.
Нет-нет, да и проглянет синева,
И песня не кончается.
В пpипеве
Мы движемся к суровой переправе.
Смеркается. Сквозит, как на плацу.
Взмывают чайки с оголенной суши.
Живая речь уходит в хрипотцу
Грамзаписи. Щенок развесил уши -
His master’s voice.
Беда не велика.
Поговорим, покурим, выпьем чаю.
Пора ложиться. Мне, наверняка,
Опять приснится хмурая, большая,
Наверное, великая река.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
