ты видишь,
как спится камням
и солёным травам,
ты слышишь,
что снится дождям
и холодной мяте,
ты нюхаешь мякоть
земли, на которой - грустно,
но солнце пасёт
ленивые облака...
пасётся душа
на верёвочке имярека,
пасётся река
в ладони, как бегемотик...
мне - птичьих пять лет
на щёчке секундной скрепки,
мне - двадцать молитв -
безвздоховых, ломких, рыбьих, -
на счётчике червяков
и железных гирек,
которые - в горло коры моей
вместе с солнцем...
и что перевесит -
спроси у грозы и ржавых
малиновых буд-док
дворняг, у моих убитых
и мною любимых...
а я - промолчу.
...потому что душа - пасётся
и дёргает лапами, мордой
и чутку - небом.
я - словно блоха
на железных копытцах звонких,
я - словно заката
шершавая, в листьях, шея -
смотрю на восток.
позвонки, словно ветки, ломит,
но
я тоже - восток,
я пасусь на прозрачных точках
в ладони кого-то,
на ржавой своей верёвке, -
но каждое утро
веду за собою солнце,
которое в мякоть земли
проливает грусть...
слушай, сумирэшна, ну откуда ты берешь эти образы? "но солнце пасёт
ленивые облака...//
пасётся душа // на верёвочке имярека,
пасётся река // в ладони, как бегемотик... // мне - птичьих пять лет..."
Нет, Сумиришна (она же Фиалковна, она же Маргоритковна, она же Маргошечка, она же Марочковна и т.п. и т.ц.), Ты - чудо (впрочем, я это говорил, но мне приятно это повторять бесконечно, але пани мне эту вспомянет ту слабошч)
не-не-не, это неправильная слабошч, ну где ж ты чудо видишь, совсем ты чудес (чуд) не видел, надо будет тебе показать как-то, что ли...
уау
ой...
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Скоро, скоро будет теплынь,
долголядые май-июнь.
Дотяни до них, доволынь.
Постучи по дереву, сплюнь.
Зренью зябкому Бог подаст
на развод золотой пятак,
густо-синим зальёт Белфаст.
Это странно, но это так.
2
Бенджамину Маркизу-Гилмору
Неподалёку от казармы
живёшь в тиши.
Ты спишь, и сны твои позорны
и хороши.
Ты нанят как бы гувернёром,
и час спустя
ужо возьмёт тебя измором
как бы дитя.
А ну вставай, учёный немец,
мосье француз.
Чуть свет и окне — готов младенец
мотать на ус.
И это лучше, чем прогулка
ненастным днём.
Поправим плед, прочистим горло,
читать начнём.
Сама достоинства наука
у Маршака
про деда глупого и внука,
про ишака —
как перевод восточной байки.
Ах, Бенджамин,
то Пушкин молвил без утайки:
живи один.
Но что поделать, если в доме
один Маршак.
И твой учитель, между нами,
да-да, дружок...
Такое слово есть «фиаско».
Скажи, смешно?
И хоть Белфаст, хоть штат Небраска,
а толку что?
Как будто вещь осталась с лета
лежать в саду,
и в небесах всё меньше света
и дней в году.
3. Баллимакода
За счастливый побег! — ничего себе тост.
Так подмигивай, скалься, глотай, одурев не
от виски с прицепом и джина внахлёст,
четверть века встречая в ирландской деревне.
За бильярдную удаль крестьянских пиров!
И контуженый шар выползает на пузе
в электрическом треске соседних шаров,
и улов разноцветный качается в лузе.
А в крови «Джонни Уокер» качает права.
Полыхает огнём то, что зыбилось жижей.
И клонится к соседней твоя голова
промежуточной масти — не чёрной, не рыжей.
Дочь трактирщика — это же чёрт побери.
И блестящий бретёр каждой бочке затычка.
Это как из любимейших книг попурри.
Дочь трактирщика, мало сказать — католичка.
За бумажное сердце на том гарпуне
над камином в каре полированных лавок!
Но сползает, скользит в пустоту по спине,
повисает рука, потерявшая навык.
Вольный фермер бубнит про навоз и отёл.
И, с поклоном к нему и другим выпивохам,
поднимается в общем-то где-то бретёр
и к ночлегу неблизкому тащится пёхом.
1992
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.