...только приснись ей
в набитой молчаньем спальне
(спальня - старик
забывающий
как молиться).
ты точно город -
мечтаешь забиться в спальник,
чтобы
слепыми пальцами
трогать
родные
лица -
выпавшие,
будто снег в темноту ладони.
выпавшие,
будто свет из глубин зеницы.
...лоб поцелует божественный подоконник...
просто попробуй
ей
перед рассветом сниться
каждую ночь.
чтобы руки
качали воздух,
словно бездомные дети
подвальный ветер.
чтобы затылком
уткнуться
в густые звёзды...
только приснись ей
в лавандовом лунном свете
перед рассветом...
***
...ощупать укромный угол.
перебирать сквозняки,
как чужие фото.
туго
завязывать сны.
беспричинно туго.
и не поверить
что снился
бездонный кто-то...
Интересно прочитать эту вещь через время, после шортовской неразберихи и первого впечатления. Послевкусие чудесное.
первое впечатление оказалось обманчивым)?
спасибо Вам.
а на счёт шорта - думаю, людям нужно проще относиться к некоторым вещам. хотя в своё время из-за шорта я тоже и переживала, и плакала, и страничку удалить хотела. но то что нас не убывает - далает сильнее))
Не в этом дело. Есть просто хорошие стихи, а есть стихи, к которым хочется возвращаться.
Хорошее. Люблю такие стихи.
Игорь, огромное Вам спасибо!
Примите моё искреннее восхищение!
Ибо... А, и так ясно.
спасибо)
.......ЗАМЕЧАТЕЛЬНО!
Володь, спасибо большое Вам!
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Спать, рождественский гусь,
отвернувшись к стене,
с темнотой на спине,
разжигая, как искорки бус,
свой хрусталик во сне.
Ни волхвов, ни осла,
ни звезды, ни пурги,
что младенца от смерти спасла,
расходясь, как круги
от удара весла.
Расходясь будто нимб
в шумной чаще лесной
к белым платьицам нимф,
и зимой, и весной
разрезать белизной
ленты вздувшихся лимф
за больничной стеной.
Спи, рождественский гусь.
Засыпай поскорей.
Сновидений не трусь
между двух батарей,
между яблок и слив
два крыла расстелив,
головой в сельдерей.
Это песня сверчка
в красном плинтусе тут,
словно пенье большого смычка,
ибо звуки растут,
как сверканье зрачка
сквозь большой институт.
"Спать, рождественский гусь,
потому что боюсь
клюва - возле стены
в облаках простыни,
рядом с плинтусом тут,
где рулады растут,
где я громко пою
эту песню мою".
Нимб пускает круги
наподобье пурги,
друг за другом вослед
за две тысячи лет,
достигая ума,
как двойная зима:
вроде зимних долин
край, где царь - инсулин.
Здесь, в палате шестой,
встав на страшный постой
в белом царстве спрятанных лиц,
ночь белеет ключом
пополам с главврачом
ужас тел от больниц,
облаков - от глазниц,
насекомых - от птиц.
январь 1964
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.