Древесный полумрак в чешуйках и лузге
повадкой лёгкой с вывертом стрекозьим
и точкой в нём, и пылью в колоске
меняется невесть, по сути, с кем
безмыслием в любовно-точной дозе,
жарой обеденной и взглядом наугад,
повадкой облака, тоскующего над
листвой, артикулирующей полдень,
лицом его, переводящим взгляд
с толпы дерев к подвалам трав исподних,
где пальцы солнца пишут письменами
по скошенным дорожкам, каждый знак
выписывая снова, чуть не так
узор качнёт, и молча признавая
артикуляцию безмыслия в листве,
ощупыванье полдня в бессловесной
толпе из губ и век, где всем им тесно,
где ветви расплетаются по две
и по четыре в хаосе древесном,
где, вызрев исподволь, меняются слегка
и, опрокинутые, медлят облака,
пока жара округлым ртом беззвучья
артикулирует, грассируя слегка,
словарь листвы и слог разъятых сучьев.
Она пришла с мороза,
Раскрасневшаяся,
Наполнила комнату
Ароматом воздуха и духов,
Звонким голосом
И совсем неуважительной к занятиям
Болтовней.
Она немедленно уронила на пол
Толстый том художественного журнала,
И сейчас же стало казаться,
Что в моей большой комнате
Очень мало места.
Всё это было немножко досадно
И довольно нелепо.
Впрочем, она захотела,
Чтобы я читал ей вслух "Макбета".
Едва дойдя до пузырей земли,
О которых я не могу говорить без волнения,
Я заметил, что она тоже волнуется
И внимательно смотрит в окно.
Оказалось, что большой пестрый кот
С трудом лепится по краю крыши,
Подстерегая целующихся голубей.
Я рассердился больше всего на то,
Что целовались не мы, а голуби,
И что прошли времена Паоло и Франчески.
6 февраля 1908
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
Авторизация
Камертон
