Снова осень хватает птиц и швыряет вверх.
И, прищурясь, выводит рулады в печной трубе.
И, поняв, что ей можно всё и плевать на всех,
села в поле и пишет письма сама себе.
И, с деревьев содрав жёлто-бурую мзду, утих
полоумный ветер. Деревья считают дни
до зимы. И, дрожа, культями ветвей своих,
с перепугу наделали в небе дырок. Ещё они
называются звёздами. Ночь. Мой стакан налит
до краёв и стоит на столе. Неважно, что в нём.
Да, теперь я знаю: душа - это там, где болит
по ночам и где так неприятно немеет днём.
(День - это время суток, когда зубы стремятся к локтю).
Всё ничего, только дней слишком много в году.
От меня каждый день отрезается по ломтю,
точнее - снимается стружка. Скоро уже сойду
на нет. И тогда по карнизам, крышам и проводам
я потянусь к тебе - обрывком тумана, сном -
в общем, тем, во что превращусь. И по своим следам
я возвращусь к тебе, как не смог в бытии земном.
А если ты по ошибке мой телефон наберёшь,
мой голос, возникший в трубке, скажет тебе "алло".
И в пору, когда деревья одолевает дрожь,
я буду дождём осенним стучаться в твоё стекло.
Одинокая птица над полем кружит.
Догоревшее солнце уходит с небес.
Если шкура сера и клыки что ножи,
Не чести меня волком, стремящимся в лес.
Лопоухий щенок любит вкус молока,
А не крови, бегущей из порванных жил.
Если вздыблена шерсть, если страшен оскал,
Расспроси-ка сначала меня, как я жил.
Я в кромешной ночи, как в трясине, тонул,
Забывая, каков над землей небосвод.
Там я собственной крови с избытком хлебнул -
До чужой лишь потом докатился черед.
Я сидел на цепи и в капкан попадал,
Но к ярму привыкать не хотел и не мог.
И ошейника нет, чтобы я не сломал,
И цепи, чтобы мой задержала рывок.
Не бывает на свете тропы без конца
И следов, что навеки ушли в темноту.
И еще не бывает, чтобы я стервеца
Не настиг на тропе и не взял на лету.
Я бояться отвык голубого клинка
И стрелы с тетивы за четыре шага.
Я боюсь одного - умереть до прыжка,
Не услышав, как лопнет хребет у врага.
Вот бы где-нитьбудь в доме светил огонек,
Вот бы кто-нибудь ждал меня там, вдалеке...
Я бы спрятал клыки и улегся у ног.
Я б тихонько притронулся к детской щеке.
Я бы верно служил, и хранил, и берег -
Просто так, за любовь! - улыбнувшихся мне...
...Но не ждут, и по-прежнему путь одинок,
И охота завыть, вскинув морду к луне.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
