Куда ни кинь – все клин.
Ледовый плен, мороз, жестокий ветер.
Что скажешь, друг?
«Дождись весны, дождись…»
Ах, старый тополь мой, лунатик и мечтатель -
простужен ли, недужен? – спишь,
позвякивая мёрзлыми ветвями,
и видишь сны.
Какие?
Не припомнишь?
Вот так и я не помню снов,
лишь слов
обрывки,
шёпот, шорох, шелест,
неясный свет в разрывах облаков,
порой,
серебряную мелочь –
лучистую, сияющую пыль…
Я ухожу,
прощай,
когда очнёшься,
тогда - в три дня -
твои мохнатые, душистые соцветья
созреют и повалятся обильно -
на жирных гусениц похожие -
с опаской
их станут трогать дети.
А потом
листвой укроешься –
заговоришь,
со звездами и облаками.
И я, быть может, вернусь к тебе,
притронусь,
может быть…
Что скажешь, друг, тогда?
«Весны, дождись…»
Устроиться на автобазу
И петь про черный пистолет.
К старухе матери ни разу
Не заглянуть за десять лет.
Проездом из Газлей на юге
С канистры кислого вина
Одной подруге из Калуги
Заделать сдуру пацана.
В рыгаловке рагу по средам,
Горох с треской по четвергам.
Божиться другу за обедом
Впаять завгару по рогам.
Преодолеть попутный гребень
Тридцатилетия. Чем свет,
Возить "налево" лес и щебень
И петь про черный пистолет.
А не обломится халтура -
Уснуть щекою на руле,
Спросонья вспоминая хмуро
Махаловку в Махачкале.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.