Бог не фраер, не лох, но весьма любознательный шкет:
он давно наблюдал втихаря, притворившись умершим,
как в прокисшем чаду, в этом грязном кирпичном мешке
нас, нахальных цыплят, становилось по осени меньше.
Кто ушёл на войну – умирать под чеченским селом,
кто допрыгнул до звёзд, разбежавшись по пьяни с балкона,
кто-то веру обрёл, получив кирпичом за углом,
и в психушке теперь добивает земные поклоны.
Нас подъезд воспитал и вскормил из бычковых сосцов
сладкой водкой свободы безумно дешёвого понта,
пацаны-старшаки нас пороли ремнём за отцов –
их отцов, не вернувшихся с фронта.
И я с лекций летел на безжалостный окрик свечи
в полутёмном пространстве Вселенной друзей-одногодок:
там обоймой кассет Доктор Албан нас насмерть лечил,
и калечил язык беглый говор обкуренных сходок.
…Что-то вспомнилось ныне, как плавились дух и сердца…
Нас осталось немного – шепчу я светло и печально…
Свой рубец оставляет подъезд у любого жильца,
если ты не мертвец изначально…
теперь вместо подъезда - инет. но он безжалостнее...
какое чудо расчудесное!
всё так.
вечная молодость...)
мне запомнилось ещё - песни Высоцкого на катушечных магах :)
это немного до нас... )
Хорошее, Эд.) А вот, почему я не люблю слово "безумный"? Потому что оно часто употребляется (по разговорной привычке) просто в смысле "очень". "Безумно дешёвый" - это то самое здесь. имхо.)
Да, есть такие речевые штампы...)Спасибки!
Здорово... как здорово! Высший класс!!!..))
первым классом по подъезду...)
какое светлое и грустное, браво!)
детство - оно всегда светлое...
"Меня стихам учил не институт,
а надписи в обоссанных подъездах."
Дмитрий Лунин
Ага, вот и Дмитрий со мной согласен...)
Меня стихам учил не институт,
а надписи в обоссанных подъездах.
Поэтому, быть может, Страшный суд,
зубовный скрежет, огненная бездна
не то, чтоб вовсе не были страшны,
но дергаться от страха я не склонен,
герой несуществующей войны,
что был убит, но не был захоронен.
Д.Л.
ещё уж давайте, чего там...
Я полагаю, Вы и сами легко найдёте этот текст при необходимости. Это своего рода ссылка, если хотите, на возникшую ассоциацию. Не считаю возможным выкладывать на чужой территории нечто более пространное.
Первое впечатление - очень строго и очень по мужски. Понра-а-вилось. Здорово.
Спасибо!
Прошу прощения, похоже я не туда нажал и оценил Ваше стихотворение всего в один бал.Конечно же 25.
мы говорим
партия,
подразумеваем -
Ленин.
В.Маяковский )))))))))))))))))
"Oн говорит yanisilze, а подразумевает Янис Илзе".
Boris Keren.
Вы очень элегантно сэкономили 24 балла!)))
Ну дело же не в баллах...)
"А помнишь эту песенку,
Что запевали с детства мы,
В подъезде да на лесенке
Стояли наши стороны.
И свет, окном разбавленный,
Был нам милее солнышка,
И ветерок отравленный
глотали мы из горлышка." (с) Шевчук
Сколько подъезды не ремонтируй, они всех своих постояльцев помнят...
Да, наш дом скоро снесут, или перестроят...(
Бог - шкет, притворившийся умершим?
Открыв в первый раз публикацию и прочитав первые 2 строки, я не захотела читать дальше и закрыла.
Сейчас дочитала. Хороший стиш.
Бог - при чем?
"безжалостный окрик свечи" - не поверила. и в "светло и печально" тоже.
Хорошо, но отдает спекуляцией темы.
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Словно пятна на белой рубахе,
проступали похмельные страхи,
да поглядывал косо таксист.
И химичил чего-то такое,
и почёсывал ухо тугое,
и себе говорил я «окстись».
Ты славянскими бреднями бредишь,
ты домой непременно доедешь,
он не призрак, не смерти, никто.
Молчаливый работник приварка,
он по жизни из пятого парка,
обыватель, водитель авто.
Заклиная мятущийся разум,
зарекался я тополем, вязом,
овощным, продуктовым, — трясло, —
ослепительным небом на вырост.
Бог не фраер, не выдаст, не выдаст.
И какое сегодня число?
Ничего-то три дня не узнает,
на четвёртый в слезах опознает,
ну а юная мисс между тем,
проезжая по острову в кэбе,
заприметит явление в небе:
кто-то в шашечках весь пролетел.
2
Усыпала платформу лузгой,
удушала духами «Кармен»,
на один вдохновляла другой
с перекрёстною рифмой катрен.
Я боюсь, она скажет в конце:
своего ты стыдился лица,
как писал — изменялся в лице.
Так меняется у мертвеца.
То во образе дивного сна
Амстердам, и Стокгольм, и Брюссель
то бессонница, Танька одна,
лесопарковой зоны газель.
Шутки ради носила манок,
поцелуй — говорила — сюда.
В коридоре бесился щенок,
но гулять не спешили с утра.
Да и дружба была хороша,
то не спички гремят в коробке —
то шуршит в коробке анаша
камышом на волшебной реке.
Удалось. И не надо му-му.
Сдачи тоже не надо. Сбылось.
Непостижное, в общем, уму.
Пролетевшее, в общем, насквозь.
3
Говори, не тушуйся, о главном:
о бретельке на тонком плече,
поведенье замка своенравном,
заточённом под коврик ключе.
Дверь откроется — и на паркете,
растекаясь, рябит светотень,
на жестянке, на стоптанной кеде.
Лень прибраться и выбросить лень.
Ты не знала, как это по-русски.
На коленях держала словарь.
Чай вприкуску. На этой «прикуске»
осторожно, язык не сломай.
Воспалённые взгляды туземца.
Танцы-шманцы, бретелька, плечо.
Но не надо до самого сердца.
Осторожно, не поздно ещё.
Будьте бдительны, юная леди.
Образумься, дитя пустырей.
На рассказ о счастливом билете
есть у Бога рассказ постарей.
Но, обнявшись над невским гранитом,
эти двое стоят дотемна.
И матрёшка с пятном знаменитым
на Арбате приобретена.
4
«Интурист», телеграф, жилой
дом по левую — Боже мой —
руку. Лестничный марш, ступень
за ступенью... Куда теперь?
Что нам лестничный марш поёт?
То, что лестничный всё пролёт.
Это можно истолковать
в смысле «стоит ли тосковать?».
И ещё. У Никитских врат
сто на брата — и чёрт не брат,
под охраною всех властей
странный дом из одних гостей.
Здесь проездом томился Блок,
а на память — хоть шерсти клок.
Заключим его в медальон,
до отбитых краёв дольём.
Боже правый, своим перстом
эти крыши пометь крестом,
аки крыши госпиталей.
В день назначенный пожалей.
5
Через сиваш моей памяти, через
кофе столовский и чай бочковой,
через по кругу запущенный херес
в дебрях черёмухи у кольцевой,
«Баней» Толстого разбуженный эрос,
выбор профессии, путь роковой.
Тех ещё виршей первейшую читку,
страшный народ — борода к бороде,
слух напрягающий. Небо с овчинку,
сомнамбулический ход по воде.
Через погост раскусивших начинку.
Далее, как говорится, везде.
Знаешь, пока все носились со мною,
мне предносилось виденье твоё.
Вот я на вороте пятна замою,
переменю торопливо бельё.
Радуйся — ангел стоит за спиною!
Но почему опершись на копьё?
1991
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.