Под вычитанием в столбик тоненькая черта…
/пус/ть из одного – один, два из двух, всё вокруг, всё одно: /тота/л –
ноль, снег растаял, деревья в цвету, Христос, –
сколько ни жди ответа, в итоге всегда вопрос.
Сын, собака, жена, брат, отец… приходишь в церковь: ну, чья вина?
Ну, ведь твоя, чмо, молчишь, – /ти/хо, только со свода нисходит на голову вы/шина/.
Выйдешь, солнце в ответ улыбается, жжёт на грудине шов –
да, я – вина, больше смысла ты не нашёл…
А хоть искал? Жена, сын, брат, отец – раз единый поставил плюс?
А ты хоть раз вопрос свой в миг последний выталкивал из-под колес?
Стоишь тут – смеётся солнце, смеются люди, а ты – «вина»…
синичье «си» попробуй на вкус, стой, дыши – это /синева/…
Vuoto segno
Никогда не думал, что девушка будет мне говорить: «Заткнись».
Это фраза двери в парадном, парапета Яузы, «Музыкального ада» Босха, но не её.
Я настолько наивен, что думал: корни – это всегда «пусть не выросло, но хотя б вырастает вниз»,
то, что ввысь вырастает – листва, ветви, птицы, небо, ну, и мы – зверьё…
Рассосались швы, язвы зарубцевались, кости срослись, и знать
кого звать, если что, не нужно уже, если что – не нуж/но совсем уже/.
Уже выбор есть, стойкий выхлоп, есть «холопу хлоп по тому, где сесть», есть – который знать,
только вот как-то сел неудачно, что ли, или подали не во время бланманже.
Я – седой даже не вождь – так, кусок индейца, подкова, стертая до земли, диплодок;
шарахаюсь от слова «хрен», когда уже мир весь считает ласкательным слово «блядь».
Солнце в четвертом доме, а та, что твердит «заткнись», подевала куда-то мой поводок,
а без поводка – я не сумасшедший – ни за что не решусь её повести гулять…
Silenzio lunga
Белье постирано, дети спят, крыса мирно шуршит в углу –
верно, "точит" гречку, просыпанную вчера.
На вопрос самому себе, как критику, критик бубнит: углубь
наполнение вширь смыслового вектора. Вечера
уж теплы, уж зовут молодою листвой берез
на пленэр, вон из злой кривизны зеркал.
Кривизна отражает немой непослушный вихор волос
и воспоминанье, что младший весь день икал.
Как бы все же углубить? Утробно урчит живот:
хочет гречи, что крыса ест. Паспарту
поменять бы на фото том, где я – пилот,
чтоб тишина, не дай бог, не нарушила красоту…
А хоть искал? Жена, сын, брат, отец – раз единый поставил плюс?
А ты хоть раз вопрос свой в миг последний выталкивал из-под колес?
я не могу.
Рифма гениальна, не побоюсь сказать это слово.
Моё, Никита.
Спасибо, Никита за Ваше слово!
Очень.
Спасибо!
Что такое косые палочки?
Наташа, а я воспринимаю с ними даже лучше. Это такие интонационно-музыкально-ритмические заморочки.
Не знаю, не знаю, первый стих - "тотал" по нулям, хотя тема очень мне близка и внятна, вроде бы. Но, именно, вот это вроде бы, эта неуверенность в понимании, отторгает. Все эти арифметические действия, плюсы, минусы, введенные в моду, кажется, Бродским, страшно меня почему-то раздражают. Второй и третий лучше, в целом - просто интересно, не чувствую этого триптиха geen(а).(
Вы почитайте внутри них
Здорово! А я сразу не догадался.
Так интересно. Мне понравилось.
Спасибо, Арина
Только совсем нет баллов.
Ведь дело же не в них...
Мне вновь нравится. Подобный труд нужно уважать...
Рад, что понравилось, и за уважение отдельно))
Да. Это оно. Чудо.
Спасибо за эмоцию, но да на чудо не тянет. С уваженим к Вам
Не скажу, что чудо, скажу, что это огромная работа, проделанная над строчкой, над собой и внутри себя. Ничего не раздражает, так как сама беру в союзники любые знаки, способные помочь уточнить важный мне нюанс. Мой респект.
Спасибо за респект и Вы правы, работа была. не скажучто текст свалился на голову,хотя были минуты, когда летел. И еще вот что скажу: эта работа трудна и очнизкооплачиваеема но я ни за что ее не брошу... Вот так
Посколько мне выпала честь номинировать Ваше произведение, по правилам Шорта я должна написать свое обоснование для номинации. Вот оно:
О произведении geen Синева. Пустота. Тишина.
Стихотворение, которое своим звучанием доходит до самых сокровенных уголков души. Представлено в виде триптиха. Музыкально созвучно с Lacrimosa dies illa(слезный день) – одна из частей Реквиема Моцарта. (http://www.youtube.com/watch?v=MqRDK7zVGds )
Первый стих - Da capo azzurro – «От головы синий» . Всему свое время: время разбрасывать камни и время собирать камни... И вдруг оказывается, что собирать-то, собственно, нечего - «Под вычитанием в столбик тоненькая черта…». В череде потерь, с которыми свыкаешься, вдруг понимаешь, что огненной спицей в сердце засел вопрос. И приходишь в храм (а куда еще?), чтобы найти в себе ответ: «ну, чья вина?Ну, ведь твоя, чмо, молчишь, – /ти/хо, только со свода нисходит на головы вы/шина/». Кстати, это самое «чмо» меня немного приземлило.
В храме, когда свет снисходит к тебе, снисходит – «да, я – вина». Но сколько не засыпай солью раны, ничего не сдвинется с мертвой точки, если только каяться, а не пытаться что-то изменить. «А хоть искал? Жена, сын, брат, отец – раз единый поставил плюс? А ты хоть раз вопрос свой в миг последний выталкивал из-под колес?» - кстати, находка (!). Всему свое время: время убивать и время врачевать. «Стоишь тут – смеётся солнце, смеются люди, а ты – «вина»… синичье «си» попробуй на вкус, стой, дыши – это /синева/…»- еще она находка, которая мне понравилась.
Стих второй - Vuoto segno – «Пустой знак». Говорят, любовь слепа. Мы приписываем своим возлюбленным всевозможные достоинства и закрываем глаза, когда сталкиваемся с недостатками. Просто не замечаем их. «Никогда не думал, что девушка будет мне говорить: «Заткнись». Это фраза двери в парадном, парапета Яузы, «Музыкального ада» Босха, но не её» (находка!). Но приходит прозрение,или это любовь, замешкавшись, снимает свои ладони с глаз и ты вдруг видишь то, что раньше тебе казалось невозможно даже представить. У Дафны Дю Морье есть рассказ «Синие линзы», - героиня после операции на глаза должна на какое-то время надеть синие линзы, причем врач предупреждает ее, что она будет видеть еще лучше (!). Та открывает глаза и видит у всех людей вместо их голов головы животных. Так, например, медсестра, которая много ухаживала за героиней, когда та была с повязкой, оказывается гадюкой. Может, нам всем на какое-то время нужно надевать синие линзы, чтобы видеть звериную сущность окружения? «та, что твердит «заткнись», подевала куда-то мой поводок,
а без поводка – я не сумасшедший – ни за что не решусь её повести гулять…» (! находка) Еще находки в этом стихотворении:
« думал: корни – это всегда «пусть не выросло, но хотя б вырастает вниз», то, что ввысь вырастает – листва, ветви, птицы, небо, ну, и мы – зверьё…»
«Я – седой даже не вождь – так, кусок индейца, подкова, стертая до земли, диплодок;шарахаюсь от слова «хрен», когда уже мир весь считает ласкательным слово «блять». (странно, что через «т»)
Стих третий - Silenzio lunga – «Долгое молчание». Что делает пилот, когда вместо неба ему выпадает земля? Наверное, разучивается летать. Становится при земле - приземленный. Жизнь проходит в стороне и мимо, а когда задаешься вопросом, что менять - «критик бубнит: углубь наполнение вширь смыслового вектора». А как углубить? Когда из воспоминаний, только «что младший весь день икал»; когда и размышления нарушает урчание живота «хочет гречи, что крыса ест». Как же сильно земное притяжение быта.
« Паспарту поменять бы на фото том, где я – пилот, чтоб тишина, не дай бог, не нарушила красоту…»
Удивительный трильяж, показывающий разные отражения в зеркале, заслуживающий внимания.
Автор (лично мне) очень интересен. Попадая в его стихи, я чувствую себя Алисой, прыгнувшей за Белым Кроликом в нору.
Одри, а на это мне вообще нужно отвечатьнеделю. Так что скоро не ждите... И спасибо Вам, не как дежурному по рубрике, а просто так...
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
он думал все путем там бог и петр с отмычкой
умру себе чуток и электричка в рай
он полагал что жизнь была дурной привычкой
а вышло так что хоть вообще не умирай
здесь где в имущество превращены все люди
порочным был расчет на истеченье лет
где арфы эти все и созерцанье сути
ни звука и никто не зажигает свет
вот крупская его в трагической одежде
или дружбан в соплях печально кычет речь
а он совсем не там где представлялось прежде
он в месте где не встать кому однажды лечь
наслушался страстей о сказочном еврее
считал что жизнь трамплин а дальше все легко
вот он лежит в гробу и кто его мертвее
спросите у него он умер или кто
снаружи солнышко в траве шурует ежик
большой набор жуков вверху комплект комет
противно умирать давайте жить кто может
а кто не может жить того на свете нет
и разве плохо нам и разве так уж нужно
скончаться насмерть ради радости врага
как глупо умирать пока живые дружно
смешно воображать жемчужные врата
мы все выпускники нам больше бог не завуч
нет с ключиком ни буратино ни петра
пускай вся жизнь твоя была лишь сказка на ночь
она хорошая пусть длится до утра
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.