Есть что-то в каждой осени такое,
Что мне способно растревожить душу.
Нависли тучи над Москвой-рекою,
Кричат вороны - серые кликуши,
Торопится покрыть дорожки в сквере
Опавших листьев золотая смальта....
И снова ощущением потери
Сквозит из незакрытого гештальта.
Ты был невыносим. Поручик Ржевский.
Инфант террибль. Бестолочь. Повеса.
Ты требовал внимания, по-детски
Не признавая рамок политеса.
Ты ревновал. Ты не давал прохода.
Звонил ночами, близких беспокоя...
Но почему тебя, спустя три года,
Я вспоминаю с нежностью такою?
Небрежно отклонив твою влюбленность,
Я поспешила - и осталась эта
Незавершенность, недоговоренность,
Нехватка рифмы на конце куплета.
Я мучаюсь одним вопросом, будни
Листая, как газетные страницы:
Будь я тогда немного безрассудней,
Могло у нас хоть что-то получиться?
Я на крыше паровоза ехал в город Уфалей
и обеими руками обнимал моих друзей —
Водяного с Черепахой, щуря детские глаза.
Над ушами и носами пролетали небеса.
Можно лечь на синий воздух и почти что полететь,
на бескрайние просторы влажным взором посмотреть:
лес налево, луг направо, лесовозы, трактора.
Вот бродяги-работяги поправляются с утра.
Вот с корзинами маячат бабки, дети — грибники.
Моют хмурые ребята мотоциклы у реки.
Можно лечь на теплый ветер и подумать-полежать:
может, правда нам отсюда никуда не уезжать?
А иначе даром, что ли, желторотый дуралей —
я на крыше паровоза ехал в город Уфалей!
И на каждом на вагоне, волей вольною пьяна,
«Приму» ехала курила вся свердловская шпана.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
