Вот сижу я у окна
И молчу,
Вот я думаю о чем-то
Своем.
Подойдешь ты, прикоснешься
К плечу
И промолвишь еле слышно:
"Пойдем."
Я кивну, куда идем -
Не спрошу.
Я с тобой, куда бы ты
Ни позвал.
Торопливо одеваюсь,
Спешу.
На вокзал? Ну, хорошо,
На вокзал.
Мы толкаемся в толпе
Городской,
Мы заходим в тесноватый
Вагон.
Мне неловко, но пока
Я с тобой,
Все равно, куда проследует
Он.
Там, где выйдем мы, по пояс
Трава,
Там березы и дубы
Вдоль реки,
Там такая у небес
Синева,
Что лазурным отливают
Зрачки.
Там пичуги с золотистым
Пером,
С шумным трепетом порхают
Из гнезд,
Там стоит в лучах заката
Наш дом,
И привязан у крылечка
Наш пес.
Там под яблоней приятный
Тенек,
Убегает он в вечернюю
Тьму,
Там мне слышится родной
Голосок,
Мальчик, девочка - никак
Не пойму...
Под ногами так земля
Горяча,
Словно солнце здесь коснулось
Земли...
Ты дотронешься опять
До плеча
И с улыбкою мне скажешь:
"Пришли".
“О-да-се-вич?” — переспросил привратник
и, сверившись с компьютером, повёл,
чуть шевеля губами при подсчёте
рядов и мест.
Мы принесли — фиалки не фиалки —
незнамо что в пластмассовом горшке
и тихо водрузили это дело
на типовую серую плиту.
Был зимний вполнакала день.
На взгляд туриста, неправдоподобно-
обыденный: кладбище как кладбище
и улица как улица, в придачу —
бензоколонка.
Вот и хорошо.
Покойся здесь, пусть стороной пройдут
обещанный наукою потоп,
ислама вал и происки отчизны —
охотницы до пышных эксгумаций.
Жил беженец и умер. И теперь
сидит в теньке и мокрыми глазами
следит за выкрутасами кота,
который в силу новых обстоятельств
опасности уже не представляет
для воробьёв и ласточек.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.