Вот сижу я у окна
И молчу,
Вот я думаю о чем-то
Своем.
Подойдешь ты, прикоснешься
К плечу
И промолвишь еле слышно:
"Пойдем."
Я кивну, куда идем -
Не спрошу.
Я с тобой, куда бы ты
Ни позвал.
Торопливо одеваюсь,
Спешу.
На вокзал? Ну, хорошо,
На вокзал.
Мы толкаемся в толпе
Городской,
Мы заходим в тесноватый
Вагон.
Мне неловко, но пока
Я с тобой,
Все равно, куда проследует
Он.
Там, где выйдем мы, по пояс
Трава,
Там березы и дубы
Вдоль реки,
Там такая у небес
Синева,
Что лазурным отливают
Зрачки.
Там пичуги с золотистым
Пером,
С шумным трепетом порхают
Из гнезд,
Там стоит в лучах заката
Наш дом,
И привязан у крылечка
Наш пес.
Там под яблоней приятный
Тенек,
Убегает он в вечернюю
Тьму,
Там мне слышится родной
Голосок,
Мальчик, девочка - никак
Не пойму...
Под ногами так земля
Горяча,
Словно солнце здесь коснулось
Земли...
Ты дотронешься опять
До плеча
И с улыбкою мне скажешь:
"Пришли".
Москва бодала местом Лобным,
играючи, не насовсем,
с учётом точным и подробным
педагогических систем.
Москва кормила до отвала
по пионерским лагерям,
с опекою не приставала,
и слово трудное ге-рон-
то-кратия — не знали, зрели,
росли, валяли дурака.
Пройдёшься по сентябрьской прели -
глядишь, придумалась строка.
Непроизвольно, так, от сердца.
Но мир сердечный замутнён
на сутки даденного ксерокса
прикосновением времён.
Опережая на три года
всех неформалов ВКШ,
одну трагедию народа
постигла юная душа.
А нынче что же — руки в брюки,
гуляю, блин, по сентябрю,
ловлю пронзительные звуки
и мысленно благодарю.
1988
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
