Одна квартира, тапками по пеплу,
Затем расшвыривая по углам носки,
Окурков пара в банке из-под Пепси,
Откуда отхлебнул случайно. Волоски
На чайнике - откуда? -, на бумаге
Со знаками (не водяные знаки,
а ручкой накаляканы в тетради,
так много-много знаков, не загладить),
А на полу я уж молчу. (а в голове верчу:
"хочу, хочу," - слепая и немая рифма)
Одна квартира.
Поговорим-ка мы о мире,
Поговорим-ка о зарплате в чистом белом офисе,
Поговорим... Сейчас, я только с кресла волосы смахну...
Поговорим про старину! ("тону, тону")
Когда для гражданина смыслом
Наполнена была, и простотой, и жизнью
Наполнена была ("ушла, ушла")...
Сейчас, я волосы смахну лишь со стола.
Была...
...Конечно будем, закипает,
Тебе какого? Сахар? С чем? Готово. Налит.
(а снег все вАлит, вАлит... - Нет, валИт, валИт.)
Была осмысленна... (я? мне нельзя: колит...)
...И знаешь, даже римлянин-гоплит,
При всех проблемах с пищей и сортиром,
Намного был сча... Счас, достану сыра
и... Мухи? Временно. Квартира
Такая, знаешь, это ненадолго.
Так вот. И римлянские полки
(- полкИ.) Да-да... и римские полки
При всем упадке были столь стойки,
что... (- стОйки.) Да, ты прав. Переночуешь? Есть и койка...
Ну что ж. Похвастаться, что удалась попойка,
На этот раз не сможем... Что? Галоши?
Там, где оставил их, в прихожей...
Ты не расстроен? Да я тоже...
Последний щёлк замка.
За окошком свету мало,
белый снег валит-валит.
Возле Курского вокзала
домик маленький стоит.
За окошком свету нету.
Из-за шторок не идет.
Там печатают поэта —
шесть копеек разворот.
Сторож спит, культурно пьяный,
бригадир не настучит;
на машине иностранной
аккуратно счетчик сбит.
Без напряга, без подлянки
дело верное идет
на Ордынке, на Полянке,
возле Яузских ворот...
Эту книжку в ползарплаты
и нестрашную на вид
в коридорах Госиздата
вам никто не подарит.
Эта книжка ночью поздней,
как сказал один пиит,
под подушкой дышит грозно,
как крамольный динамит.
И за то, что много света
в этой книжке между строк,
два молоденьких поэта
получают первый срок.
Первый срок всегда короткий,
а добавочный — длинней,
там, где рыбой кормят четко,
но без вилок и ножей.
И пока их, как на мине,
далеко заволокло,
пританцовывать вело,
что-то сдвинулось над ними,
в небесах произошло.
За окошком света нету.
Прорубив его в стене,
запрещенного поэта
напечатали в стране.
Против лома нет приема,
и крамольный динамит
без особенного грома
прямо в камере стоит.
Два подельника ужасных,
два бандита — Бог ты мой! —
недолеченных, мосластых
по Шоссе Энтузиастов
возвращаются домой.
И кому все это надо,
и зачем весь этот бред,
не ответит ни Лубянка,
ни Ордынка, ни Полянка,
ни подземный Ленсовет,
как сказал другой поэт.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
