Размыло всё, включая горизонт.
К утру воде уже не хватит места.
И некто, выбираясь из подъезда,
воюет с ветром, раскрывая зонт.
Как странно, что не осень, а весна.
Не город - рай. Но не людской, а рыбий.
И молния сверкает, как блесна
и люди превращаются в амфибий,
ступающих по скользким валунам
и их поток, бурлящий, словно Терек,
влечёт, влечёт, как щепки, по волнам,
у магазина вынося на берег.
Вода повсюду. Слипшиеся дни
размокшими газетными листами
плывут по лужам. Тусклые огни
дрожат над неуклюжими мостами.
Вода повсюду. Некуда идти.
Ты коротаешь вечера в квартире,
уставясь в желтоватый потолок.
Тебе уже уютно взаперти.
Считаешь стены - раз, два, три, четыре -
и чувствуешь, что это - эпилог.
Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
жил у моря, играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.
С высоты ледника я озирал полмира,
трижды тонул, дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.
Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя что сызнова входит в моду,
сеял рожь, покрывал черной толью гумна
и не пил только сухую воду.
Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
перешел на шепот. Теперь мне сорок.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.
24 мая 1980
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
