Повесилась на вОжжах Алевтина.
Как барыне об этом доложить?
У барыниной дочки именины.
В столовой гости кофей стали пить.
Накушаются кофею с пирожным
И в сад, пойдут послушать соловья,
А тут она висит мешком дорожным.
Беда, беда, что делать-то друзья.
Приказчик Прохор строго сдвинул брови.
"Кто допустил? Без дозволенья как
Она посмела тут спектаклю строить!"
Притихшей дворне показал кулак.
Пока вся челядь суетилась в страхе
Круг яблони и тела мёртвой девки.
По парам гости в сад, под щебет птахи,
Все вышли. Вечер, запах мятный, терпкий.
Вот барыня идёт под ручку с дочкой,
За ними господин Задонский - Топко -
Жених завидный, с ним полковник Бочкин.
Тут и священник, и советник робкий.
И надо же, все к яблоне стремятся.
Приказчик Прохор бледный, заикаясь,
Бормочет жалко: «Что же делать, братцы?»
Остановились гости, озираясь,
Задонский – Топко: « Дивная картина,
Вам удался, шарман, сей антураж!
Он пальцем ткнул на тело Алевтины.
«И как вписалось ЭТО ВОТ в пейзаж».
Разъехались в свои именья гости.
Повешенную Прохор снять велит,
Но барыня сказала: « Ну-ка, бросьте.
Пускай до именин моих висит."
Будет ласковый дождь, будет запах земли,
Щебет юрких стрижей от зари до зари,
И ночные рулады лягушек в прудах,
И цветение слив в белопенных садах.
Огнегрудый комочек слетит на забор,
И малиновки трель выткет звонкий узор.
И никто, и никто не вспомянет войну —
Пережито-забыто, ворошить ни к чему.
И ни птица, ни ива слезы не прольёт,
Если сгинет с Земли человеческий род.
И весна... и весна встретит новый рассвет,
Не заметив, что нас уже нет.
(Перевод Юрия Вронского)
Будут сладкими ливни, будет запах полей,
И полет с гордым свистом беспечных стрижей;
И лягушки в пруду будут славить ночлег,
И деревья в цветы окунутся, как в снег;
Свой малиновка красный наденет убор,
Запоет, опустившись на низкий забор;
И никто, ни один, знать не будет о том,
Что случилась война, и что было потом.
Не заметят деревья и птицы вокруг,
Если станет золой человечество вдруг,
И весна, встав под утро на горло зимы,
Вряд ли сможет понять, что исчезли все мы.
(Перевод Михаила Рахунова)
Оригинал:
There will come soft rains and the smell of the ground,
And swallows circling with their shimmering sound;
And frogs in the pool singing at night,
And wild plum trees in tremulous white;
Robins will wear their feathery fire,
Whistling their whims on a low fence-wire;
And not one will know of the war, not one
Will care at last when it is done.
Not one would mind, neither bird nor tree,
If mankind perished utterly;
And Spring herself when she woke at dawn
Would scarcely know that we were gone.
1920
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
