Если бы я был царь, я бы издал закон, что писатель, который употребит слово, значения которого он не может объяснить, лишается права писать и получает сто ударов розог
Они стоят безликими близорукими параллелепипедами, поблескивают стеклышками, смотрят неодобрительно. Неприступные, гордые скалы, однообразные гряды, разбросанные валуны. Некоторые имеют фасеточные, как у мухи, глаза, от взгляда которых не по себе: куда бы ни двигался — везде настигает, приманивает и пригвождает. Будь ты хоть десятник неробких, чувствуешь себя букашкой рядом с чудовищем. Везде за тобой наблюдают, следят и подглядывают. Ходишь с привычной щекоткой в затылке. И лишь в конце дня возвращаешься к одному из молчаливых монстров, предъявляешь специальный металлический предмет и тогда... Всё накопленное за день тепло и нерастраченный уют вспыхивают, окутывают. Пещерка разбухает светом, и суровая скала смягчается, направляя внимание вовнутрь, и становится домом.
под ветром сквозь ночные стёкла
под ним душа моя продрогла
как весело и как давно
сирени веточка засохла
в стакане вымерло вино
неслышно бегают минуты
в ночные тапочки обуты
один мышонок в шесть минут
и дремлет человек как будто
слепые ангелы поют
а главный видит через щёлку
как он плутует втихомолку
бутылку тащит с ледника
и жизни медную иголку
вытаскивает из виска
ах счастье веточка сирени
застывшая в прощальном крене
когда разъехались друзья
чужим садится на колени
ночная музыка моя
а мы чужих детей качали
на пьяных праздниках молчали
не умирали никогда
зачем же майскими ночами
печальны наши города
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
