Быть пленником любовницы хуже, нежели пленником на войне; у неприятеля скорее может быть свобода, а у женщины оковы долговременны
(Петр Первый)
Анонсы
14.10.2013Двенадцать месяцев. Итоги турнира № 44
Лучше всего привратнику думалось на берегу озера...
Часть I. Торжественная
Иногда маленького привратника одолевала страсть к наукам. Обычно это случалось, когда в его голову попадала интересная мысль. В этот раз мысль прилетела от самой Королевы. Услышав, как она на бегу бормочет:
— Двенадцать... Двадцать один... Одно и то же! — привратник страшно удивился.
— Не может быть. Или все-таки может? Это надо хорошенько обдумать.
Лучше всего привратнику думалось на берегу озера. Туда он и отправился.
Собрав из примерно одинаковых камешков две горки, в одной двенадцать, в другой двадцать один, он сел так, чтоб были хорошо видны обе, и начал их разглядывать. Горки были разные — та, что справа, оказалась значительно больше левой.
— Чего-то я, наверное, не понимаю, — решил привратник, — нужно постараться проникнуть в суть.
Он обошел горки и посмотрел на них с другой стороны. Теперь левая горка стала больше, чем правая.
— Что же делать? — размышляя, привратник машинально попытался поделить горки пополам. Та, что поменьше, поддалась, зато большая — ни в какую.
— А если так? — каждая горка позволила разложить себя на три равные кучки. Причем, в каждой левой кучке было на три камешка больше, чем в каждой правой.
— Тройка! - заликовал привратник. — Может быть, именно в ней всё дело? А если посмотреть по-другому?
Взяв палочку, он вывел на песке «12», а ниже «21». Получилась маленькая квадратная матрица. Присмотревшись, он понял, что суммы как по строчкам, так и по столбцам равны той же тройке.
— Так просто? — не поверил привратник и, обойдя матрицу, посмотрел на нее с другой стороны. «12» сверху и «21» снизу. Правда, цифры оказались какими-то перевернутыми.
Привратник встал на голову и огляделся. Мир перевернулся, но небо осталось небом, озеро — озером, лес — лесом.
— Значит, от перемены точки зрения сущность вещей не меняется, — понял он и начал обходить матрицу по часовой стрелке. «21» и «12», «12» и «21», опять «21» и «12», и снова «12» и «21». Наконец, остановившись, он начал размышлять:
— Я менял только точку зрения, а видел то «12» и «21», то «21» и «12», но сущность от перемены точки зрения не менялась, значит... Значит, «12» и «21» — по сути одно и то же!
Восхищенный мудростью Королевы, которой понадобилось одно мгновение, а не целых полдня, чтобы вникнуть в суть чисел, привратник возвращался к своим воротам, как вдруг...
— Двадцать четыре! — услышал он от проскакавшего мимо рыцаря.
Час от часу не легче. Пришлось возвращаться на берег озера и начинать сначала. Собрав горку из двадцати четырех камешков, он поделил ее на две кучки. В каждой кучке оказалось двенадцать.
— Ага!
Привратник объединил кучки в горку и, вспомнив внезапно о волшебной тройке, вынул из горки три камешка. В горке осталось ровно двадцать один камешек.
— Ага, — подумал он опять, огляделся торжествующе, и тут заметил матрицу, — а ведь я еще по диагоналям не складывал.
Сумма по одной диагонали приравнялась двум, по другой — четырем.
— Два, четыре... Двадцать четыре!
Совершенно удовлетворенный результатами научных исследований, привратник бегом отправился к родным воротам, за которыми тем временем разворачивалось действо.
Наша тайная память — ноябрь,
месяц терпкий, хмельной, кисло-сладкий,
как заброшенный богом корабль
меж сезонов дрейфует украдкой.
Месяц грусти, разлук и измен,
на борту — одинокие души
ждут с надеждой в судьбе перемен,
чтоб сойти с кем-то рядом на сушу.
Мы с тобой на корабль поднялись
в тот холодный и пасмурный вечер,
когда осень охапками ввысь
разбросала все прежние встречи.
Не надеясь уже, не любя,
и бессмысленным клятвам не веря,
в снах друг друга узнали себя,
и простили былые потери.
Чтоб улыбку судьбы не спугнуть,
с осторожностью подняли якорь
и, рискуя, отправились в путь
между рифами будничных страхов.
Били штормы, садились на мель,
в ураган попадали и вьюги,
песни грустные пела метель,
и бывало — терзали недуги.
Рвали сердце тоска и печаль,
и сомнения в душу вгрызались,
но ни разу нам не было жаль,
что на том корабле оказались.
Годы жизни по волнам летят,
уступая былое — надежде,
но любовью твой светится взгляд,
я люблю тебя больше, чем прежде.
Не хокку, ибо правила
не соблюдены
ко дню рожденья
все двенадцать месяцев
тебе в подарок
***
январь приходит
наряжаются ёлки
детишкам праздник
***
февраль капризный
нас морозом пугает
зима лютует
***
снег всюду тает
и мартовские коты
кричат о весне
***
расцветает сад
всё зеленеет вокруг
апрель гуляет
***
майские ночи
после грозы и дождя
запах сирени
***
черешневый рай
ягоды просятся в рот
сладко в июне
***
в разгаре лето
море спасет от жары
отпуск в июле
***
грустно в августе
аисты улетают
всё меньше солнца
***
смех первоклашек
громкий звонок над школой
сентябрь вздыхает
***
желтые листья
разбрасывает октябрь
письма осени
***
промозглый ноябрь
хорошо у камина
читать о любви
***
начало зимы
первый снег так недолог
декабрь расстроен
Под сенью деревьев журчал
Соловьиный Родник
Внизу разливалась вода,
а вверху соловьиные трели
И, слушая их, я забыл
про недавнюю жажду.
Стоял я с открытым ртом.
Комары улучили миг.
Совсем потерявшие страх,
на меня налетели.
Дал больно себе по щеке —
так и знал, что промажу...
Сладко болит спина
В ведре твой жидкий хрусталь
Кузнечик насилует уши
Горит над низиной луна
Тумана вечернего шаль
Резвятся русалочьи души
* * *
В такую погоду
Плачут беженцы-облака
Чуден лес своим безголосьем...
Вожу в баню воду
Уж не так приветливы
ивы у родника
Уже слишком поздняя осень
* * *
Морозный вечер.
На заиндевевшем роднике
Седые пряди
Пойду отмечусь
С небольшим ведерком в одной руке
Я на ночь глядя
* * *
Не белым снегом усыпан
Деревянный настил родника —
Лепестками цветущих черемух
Раздается по каменным глыбам
Звон бегущего ручейка,
Забывая морозную дрему
* * *
Люблю тот здоровый синдром
и чистой воды экстаз
всех этих волшебных мгновений,
в твою гладь вторгаясь ведром...
Которую тысячу раз?
Дай, Господи, не последний!
вода прозрачна (видно дно).
и холодна (поверь).
я точно знаю лишь одно —
вчера пришел апрель.
а это значит, скоро клёв —
перевяжу крючки.
чтоб каждый выдержал улов!
пусть ловятся бычки.
я загадаю: на часок
забыть свою беду,
пока ловлю на поплавок
в придуманном пруду.
В ликующем зеленом мае
Мы с каждым годом всё острей
И чувствуем, и понимаем
Всю краткосрочность наших дней.
Но кто бы ни пришел за нами,
Когда сойдем с лица земли —
Пускай ликуют соловьи
По зорям вешним над ручьями.
И пусть раскачивают ветры
Тех неувиденных времен
Черёмух белоснежный сон,
В такой вот май — шальной и светлый...
Покупай, красота, хризантемы!
Пахнут ёлками, тонкий намек...
Ах, оставьте банальные схемы.
Ах, не трогайте за... рукавок.
Так и быть! Забирай гладиолус!
Отцветет, разве что, к январю.
Продавец! Не хватайте за... полу,
Не цыганьте. Я только смотрю.
Эх, гражданочка… Что же ты - мимо?
Есть еще, из чего выбирать.
Не кричи. Отпусти уже... в зиму.
Приставала-цветочник — октябрь.
Finita ля сентябрь... Расчет закончен.
Вот завалился за подкладку ночи
Пятак метафорический луны.
Дай Бог (прошу прощения за это
У FEMEN) чтоб такое бабье лето
Ласкало нас до будущей весны.
Прошу не спорить, господа, со мною.
Я развращён сибирскою зимою,
Фригидным пылом Снежных Королев.
Там Дед Мороз, попав во время оно
В страну вечнозеленого шансона
Стоит столбом, от стужи околев.
Европы зимних дней карикатура,
Как с детства надоевшая микстура —
Отплёвываясь, морщась — всё же пьёшь.
И эта грусть, и этот сплин убогий
С которым доморощенный Ван Гоги
Мохнатым ухом полирует нож
Сойди, явись — не красный конь, а новый
Глобальнейший период ледниковый
В три-дэ, от Фокса, под релизом «пять».
Орешек знанья крепок, тверд, и все же
Нам Белка расколоть его поможет,
А вовсе не журнал «Хочу Всё Знать!»
.jpg)
Здравствуй, желтоглазый цыганенок.
Все воруешь золото в карман
да развешиваешь серые знамена
по углам, по окнам, проводам?
Здравствуй, мой воришка нехороший,
раз зашел, давай поговорим.
Видишь, над зонтами у прохожих
гаснут, словно спички, фонари.
Здравствуй, жадный золотой задира,
скольких ты забрал, не сосчитать.
Для кого-то ты почти кумир, но
для меня, прости, ты просто тать.
У меня — обычные делишки,
что ни ночь, то черная дыра.
Скачиваю в интернете книжки,
чтоб читать до самого утра.
Здравствуй. Не скорби и не кручинься,
мало ли, кому не угодил.
Ты — мой сфинкс, а за загадки сфинкса
пусть ответят серые дожди.
В продолжение к «Разговорчикам»
(natacha «Покупай, красота...»)
В ноябре все торгуют летом.
Продают его напропалую.
— Подходи, красота с пакетом,
покупай у меня маракуйю.
— Маракуйю не хочешь? Ай-я-яй!
— Огурцами? Не-е. Не торгую.
Килограмм отдаю с накладом я,
и всего за два поцелуя...
Ишь пошла, завиляла... пятками.
Сзади — лучше, чем маракуйя.
— Заходи в декабре, сладкая,
я с тобой еще поторгуюсь!
«Май жестокий...» А. Блок
Изломанной воли, ребяческой лени,
издерганных нервов комок —
дитя полусвета, дитя полутени —
как поживаешь, дружок, —
дней золотых
и бессонных ночей,
полных бессмысленности речей,
грубости смеха
и нежности
спрятанных слёз.
Птичка богемная, солнце мое,
благословенно
сердце твое,
благословенна
каждая пядь,
благословенна
каждая прядь
влажных от ветра волос…
Тот ветер весенний…
...щеку лизнул
и по коленям
твоим
скользнул…
...и звонкий твой голос донес.
Гримерши третий день нет на работе —
скоропостижный ревматизм тоски.
После спектакля пыль и позолоту
на авансцене некому мести.
Уволились без премий оркестранты,
остался контрабас и ждет расчет,
поскрипывая жалостью у рампы.
У костюмерши — вновь переучет.
А ты, упрямец, с публикой флиртуешь,
дождями пьян, небрежен, да не зол.
И, может быть, припомнит кто-то всуе
одну двенадцатую искренности — боль.
.jpg)
Мгновенья года
Начало (январь)
Еще зима не надоела...
Приятно любоваться нам
Ее палитрой сине-белой
И радоваться холодам
Пора каникул быстролетных.
Повсюду детский смех и гам,
И словно молодеешь сам,
Пуская в душу беззаботность.
Но нет, январь — рожденье года
Надежд начало и тревог,
И новых встреч, и новых строк.
Солнцеворот свершив, природа
Нам вновь определяет срок
Забот и дел, забыв про отдых.
В феврале
Всё заснежено, все завьюжено,
Всё попряталось от беды.
Зимогорье лютует стужею,
Промораживая сады.
Но когда на излете вечера
За звездою блеснет звезда —
Входит в рощи и города
Недалекой весны предвестие.
В чем оно? не понять пока.
Может быть, в розоватых сумерках?
В цепенеющих к ночи снегах?
Иль в пришедшем нежданно раздумье
О развеянных жизнью годах?..
...Иней, снег, холодок на губах.
Веснушки (март)
Дороги рухнули. И снова
Над очарованной землей
Разносится грачиный гомон
И дует ветер голубой.
А с крыш, стекая по сосулькам,
Переливается капель,
Синичек простенькая трель
Разносится по переулкам.
Звенят пернатые часы.
Остановись, чтоб их послушать!
...А солнце нам целует души.
Из озорства иль для красы —
Шлёт стайки рыженьких веснушек
На наши щеки и носы.
Зарождение (апрель)
Настала мокрая весна.
Растаяли остатки стужи.
Стоят, очнувшись ото сна,
Деревья голенькие в лужах.
В лесной размытой пестроте
Сквозит волнующийся воздух
И тихо светятся березы
В их оробелой наготе.
Как много новых впечатлений!
Выходит на дорогу жук...
Слетелись чибисы на луг...
Повсюду началось движенье.
Пришла пора любовных мук
И зарожденья поколенья.
Надежды (май)
Начало мая. Звезды блекнут.
Поутру будит птичий гвалт.
Из взбудораженных молекул
На свет вот-вот попрёт трава.
Но... Грязь повсюду, слякоть, лужи.
Еще метельные ветра
Ветвями хлещутся с утра.
И каждый пятый вновь простужен.
И все же: рядом зреет лето,
Прищурясь из-за облаков,
Ласкает землю теплым светом.
И скоро чистые рассветы
Укроют зеленью садов
И грязь, и боль... Да будет это!
Сиреневая пора (июнь)
Пора исчезнувших ночей,
Садов, клубящихся сиренью,
Ушедших в отпуск фонарей
И предвкушенья вдохновенья.
В непрочный сон прибрежных улиц
Втекает холодок реки.
Вдоль парапетов рыбаки
Стоят в привычном карауле.
Озарены спокойным светом
Фасады зданий и дворцов,
Рождённых гением творцов.
И, разорвав венцы мостов,
Сквозь город движутся судов
Задумчивые силуэты...
Ливень (июль)
Явился дождь из дали синей.
Раздольный, в перекатах гроз
И на лету ласкает ливень
Листву ликующих берёз!
Толпятся пузыри на лужах,
Пыхтят и булькают в саду.
Им написали на роду:
Явившись вдруг — исчезнуть тут же.
Бегут из леса грибники,
Облипнув в мокрые одежды,
На время потеряв надежду
Свои наполнить кузовки...
А сквозь меня дождя мятежность
Переливается в стихи.
Тень лета (август)
Лесные тихие дороги.
Листвы трепещущая тень.
Здесь бродит август одинокий,
Украдкой сокращая день.
А вечерами, по низинам,
Крадется медленный туман,
Багульника густой дурман
Висит в болотах журавлиных.
И зарождается печаль.
Не тяжкая. А так — с улыбкой,
Как будто дальний голос скрипки
Зовёт в заманчивую даль...
И хочется туда, и жаль,
Что поздно совершать ошибки.
Озеро Суури (сентябрь)
Мерцала теплая заря
Сквозь позолоту тихих сосен.
Так на пороге сентября
С улыбкой в мир вступает осень.
Она стояла за спиной
Лесов, нанизанных на скалы.
Их отражение упало
В залив кувшинки золотой.
Там лось бродил в воде по брюхо
И прядал ухом в тишину,
Потом он голову нагнул
К воде и пил, глотая глухо.
А кто-то, приподняв луну,
Наполнил дали сном и духом.
Влечение (октябрь)
Осин малиновое пламя
Гуляет в вянущих лесах.
Над Ладогой, над островами
Плывут лебяжьи голоса.
А вдоль пустынных горизонтов —
Косые бороды дождей...
И нет поблизости людей —
Леса, вода и капля солнца.
Нам затеряться в октябре
Порою так необходимо.
Забыть про дом, дела, любимых.
Умчаться к ветреной заре.
И хоть на миг неповторимый,
Себя оставить в октябре.
Мглистый ветер (ноябрь)
Ветра пронзительны и мглисты,
Несутся с северных морей.
Унылые, как обелиски,
Торчат вершины тополей.
— Любимая, давай уедем
Туда, где на ветвях листва,
Где зреет сладкая айва
И апельсином пахнет ветер.
Забудем в тёплой южной неге
Промозглый, слякотный ноябрь,
Дождей в холодных лужах рябь...
Но ты, противница элегий,
Взглянув в глаза мне, скажешь:
— Зря. Ты затоскуешь там о снеге.
Ёлка (декабрь)
Мне елку жаль... Росла бы, что ли,
Тянула соки из земли
В лесном таинственном приволье.
Мы б любоваться ей могли...
Но сколько радости недолгой,
И сколько блеска и огней
В последний из декабрьских дней
Приходит к людям вместе с ёлкой!
Так что важней: расти на воле
И, соблюдая свой черед,
Войти в природы оборот?
Иль озарить на миг застолье
И года нового приход
Короткой, но заглавной ролью?
Чуть причесала свое блицевое
Придет ноябрь, замерзнут лужи во дворе,
замуровав чуть скрюченные листья,
и утро разукрасит белой кистью
асфальт, пожухлую траву, крыльцо, орех...
И зашагают дети в школу к девяти,
ногами лед безжалостно ломая,
от удовольствия чуть замирая,
как только под подошвой захрустит...
В пожухлой зелени древес
цвета лимона и граната —
флажки осеннего парада,
когда ещё так тонок вес
меж гирьками земных часов
зимы и лета, сна и бденья —
СЧАСТЛИВЦЫ празднуют Рожденья
под знаком праведных Весов.
…
Увы, мне! На небесный склон,
шурша по краю звездной карты,
сминая мирные штандарты,
вползает блядский Скорпион.
Вольготно расположившиеся в царской ложе Королева, королевский Учитель, Канцлер и все послы внимательно отнеслись и к рыцарским выпадам, и к самим рыцарям.
Королева размышляла:
Вот уже которую неделю меня занимают всем известные понятия: игра по правилам, игра без правил, любовь по правилам и без.
Турнир — это тоже набор каких-то определенных правил, и, как я ни старалась, рамки предписаний свели к минимуму участие в нынешнем рыцарском турнире. По ходу игры, шутя вроде, менялось что-то, но ограничения зависали неким умозрительным устрашающе-угрожающим предметом для свободы творчества в купе и по отдельности, и многие отказались от участия.
И каким же восторгом я наполнялась всякий раз, когда в ленту являлись во всей мощи и красе произведения с пометкой «на турнир». Это трудно поддающееся описанию, в моем случае, состояние было сродни моему собственному прорыву за рамки предписаний. Уж очень не умею я следовать правилам, даже инструкции не читаю, потому-то была в изумлении от тех, кто вписывался в заданные игрой параметры.
Королевский Канцлер давал пояснения вечно чего-то не понимающему Учителю:
— Изумленная Королева доныне пребывает в некоторой растерянности от собственного желания быть ожидаемой для своих придворных, рыцарей, жителей и гостей Королевства.
Вдохновленная давней историей короля Артура и круглым рыцарским столом, Королева заказала краснодеревщику Королевства изумительный стол из палисандрового дерева, с инкрустированной столешницей круглой формы (очень большой стол) За него и приглашает особым созывом рыцарей для оглашения мной, Канцлером ее Величества, Королевского веления о почитании, восхищении и награждении участников Королевского рыцарского турнира.
Когда Королевский Учитель запутался окончательно, Канцлер развернул заранее приготовленный пергамент и обратился к народу:
— В рыцарском поединке в честь Ее Королевского Величества приняли участие девять ры-Царей и ры-Цариц. Все они приглашаются за Круглый Стол для торжественной церемонии почитания. В честь участников турнира королевскими белошвейками гобеленовыми, золотыми и серебряными нитями были вышиты штандарты с геральдическими знаками, а монетным двором отчеканены настенные панно, в каждом из которых — в рыцарских доспехах вместо мечей два скрещенных золотых гусиных пера.
Пока рыцари, включив воображение, разглядывали доспехи, Королева, глядя в хрустальный шар, произносила негромкой скороговоркой:
MitinVladimir — маяк с золотыми лучами света и пара платиновых лебедей на синей чаше озера;
tamika25 — зеленая ветвь орешника с тремя золотыми плодами, золотой павлин с серебристой грудкой;
PerGYNT — лазоревый парусник на ладье в хрустальных водах и три золотых камня в виде звёзд на фиалковом небосклоне;
Pro — серебристые зеркальные карпы с опаловыми глазами и серебряный обруч с золотыми ключами на бирюзовой подложке;
ChurA — золотое солнце с ликом и лучами из белого золота, серебристый дуб с золотыми плодами, серебристый единорог с золотым рогом — всё на лазоревой подложке;
natasha — золотое яблоко (держава) в протянутой из бело-серебристого облака руке, изумрудный колибри с золотыми ангельскими крылышками и три серебряных лилии с сапфировыми вставками;
wilt — серебристые чайки на бирюзовой подложке и леопард с золотыми глазами;
ole — серебряные клюшки для гольфа, три изумрудных клена под золотым солнцем на жемчужной подложке;
Helmi — золотые теннисные ракетки и серебристый соболь с золотыми когтями и червленым языком.
Королевский Канцлер развернул очередной свиток с Королевскими велениями:
Ры-Царь Тим оказался самым бесстрашным — он не только первым принял участие в турнире, но и, по желанию Королевы, сотворил ремикс собственного выпада, за что и награждается Орденом Храброе Сердце и рыцарской медалью — Золотой микрофон.
Ры-Царице Ри за дипломатичность преподносится Орден Золотое Сердце на атласной ленте с Изумрудными, Сапфировыми и Рубиновыми подвесками.
Ры-Царь Пергюнт награждается Орденом Хрустального (триплексного) Креста.
Ры-Царь Про награждается Орденом Щедрое Сердце.
Ры-Царь ШурА за величайшую снисходительность и мудрость удостаивается рыцарского медальона Триумфальная арка и Ордена Благородное Сердце.
Ры-Царь Ви(ль)т удостаивается Ордена Четырёх Стихий.
Ры-Царице Оле преподносится Орден Петровской Девы на шёлковой ленте с Бриллиантовыми подвесками.
Ры-Царице Хе преподносится Орден Девы Земли Гусиновых озёр на муаровой ленте с платиновой булавкой в изумрудах.
Ры-Царице Наташе преподносится Орден Заботливо-Шемящего Сердца на льняной ленте в Бриллиантовой брошью.
Тут торжественно зазвучали трубы и забили барабаны. Канцлер повысил голос:
— Внимание! Королева искренне любит победителей и сокрушается, если кто-то проигрывает, — и, понизив голос, добавил в сторону: — Она подросла, но хитрит, как ребенок, порой. — И опять громко, перекрывая трубы с барабанами: — Всем участникам даруются Рыцарские Баллады на пергаментах Королевского Печатного Двора в кожаных переплетах с золотым тиснением на титульных листах.
Все участники турнира — Победители!
Виват!
Часть II. Тревожная
Условия турнира от Его Величества marko:
Тема: Перекрестки. А также все с ними связанное. В прямом и метафорическом понимании.
Форма: Стихи.
Жанр: На совести автора.
Объем: На совести автора
Количество выпадов: На совести автора
Особые условия (необязательно, но желательно): присутствие в тексте слова «коньяк» в любых его формах и контекстах.
Сроки: До 23:59:59 мск 1 ноября.
В помощь:
Автор: ole
| ← Предыдущая | Следующая → |
18.10.2013 | 13.10.2013 |
Читайте в этом же разделе:
13.10.2013 Шорт-лист недели 23–30.08.2013: Где герань на окне ядовито-красная
13.10.2013 Шорт-лист недели 16–23.08.2013: Ночь не осветишь воском — свеча тонка
05.10.2013 Шорт-лист недели 09–16.08.2013: Где-то по морю бродит смешной босяк
02.10.2013 Шорт-лист полумесяца 26.07–09.08.2013: Где набраться дыханья на дальнюю даль?
01.10.2013 Шорт-лист недели 19–26.07.2013: Казалось мне, что я тебя люблю
Комментарии
| 14.10.2013 15:17 | тим У меня аж рот открылся, когда я преамбулу читал. . .) |
| 14.10.2013 15:32 | marko Да уж. Я всегда подозревал, что под хрупкой личиной Оле прячетца интеллектуальный монстр! :) |
| 14.10.2013 16:05 | тим Ну, монстр - не монстр, я не знаю. . . А вот то, что интеллектуальный - это точно!) |
| 14.10.2013 23:35 | ole прекрасный турнир получился) |
| 15.10.2013 00:13 | хо-хо Ну-ну, Привратьничка. монстрячить не надо, а то кабы чего не то выйдет |
| 15.10.2013 23:27 | ole хо-хо, приврать-ничка? |
| 16.10.2013 22:20 | tamika25 Да, хороший был турнир. Суетной и веселый)) |
| 26.10.2013 00:31 | ole Тамила, тебе идет орден) |
Оставить комментарий
Чтобы написать сообщение, пожалуйста, пройдите Авторизацию или Регистрацию.
