Нет более безнадежного занятия, чем рисовать пустоту, нет ничего труднее, как живописать однообразие
(Стефан Цвейг)
Книгосфера
25.07.2011
Эмис без приставки
Это первый и последний роман Эмиса, в котором главный герой обладает чертами, которые позволяют назвать его «положительным»...
(Цитируется по оригинальному тексту Вадима Ветеркова, опубликованному 22.07.2011 г. на сайте )
Кингсли Эмис. Везунчик Джим. — М.: АСТ, Астрель, 2011. — 320 с.
Кингсли Эмис, один из самых язвительных английских авторов, по-прежнему остается умеренно известен в России. Несмотря на то что несколько лет назад три («Девушка лет двадцати», «Один толстый англичанин» и «Лесовик») из четырех переведенных книг Эмиса вышли в популярной серии издательства «Азбука Классика», а «Симпозиум» еще раньше выпустил его роман («Эта русская»), фамилия Эмис (кстати, не важно, с приставкой «старший» или «младший») по прежнему служит каким-то странным паролем. Это тем более странно, что жанровые и стилистические предшественники Эмиса — Моэм и, главное, Ивлин Во — в России хорошо известны.
«Везунчик Джим», или, в переводе середины прошлого века журналом «Иностранная литература, «Счастливчик Джим» — первый роман Эмиса. И нам крупно повезло, что его наконец-то издали. Во-первых, это первый и последний роман Эмиса, в котором главный герой обладает чертами, которые позволяют назвать его «положительным». Джим Диксон если уж не добр, то, во всяком случае, справедлив, может и эгоистичен, но безвреден и т. д. Совсем не похож на Роджера Мичелдекана, который появится спустя десять лет.
Второе, это очень оптимистичный роман, весь сюжет которого построен на том, факте, что если человек обретет успех хоть в одном начинании (например, влюбится), то, скорее всего, победит и в остальных. С Джимом Диксоном происходит именно это. Младший преподаватель провинциального английского колледжа, больше всего боящийся потерять работу и при этом ненавидящий своего начальника всеми силами души, неожиданно находим им, силам, новое применение, встретив очаровательную девушку, которую, по всем правилам общества, получить не может. Неожиданно в Диксоне просыпаются его лучшие черты, которые до этого были задушены снобизмом, нехваткой денег и унизительным положением. И в итоге у него появляется новая работа и девушка, заодно.
Когда менты мне репу расшибут,
лишив меня и разума и чести
за хмель, за матерок, за то, что тут
ЗДЕСЬ САТЬ НЕЛЬЗЯ МОЛЧАТЬ СТОЯТЬ НА МЕСТЕ.
Тогда, наверно, вырвется вовне,
потянется по сумрачным кварталам
былое или снившееся мне —
затейливым и тихим карнавалом.
Наташа. Саша. Лёша. Алексей.
Пьеро, сложивший лодочкой ладони.
Шарманщик в окруженьи голубей.
Русалки. Гномы. Ангелы и кони.
Училки. Подхалимы. Подлецы.
Два прапорщика из военкомата.
Киношные смешные мертвецы,
исчадье пластилинового ада.
Денис Давыдов. Батюшков смешной.
Некрасов желчный.
Вяземский усталый.
Весталка, что склонялась надо мной,
и фея, что мой дом оберегала.
И проч., и проч., и проч., и проч., и проч.
Я сам не знаю то, что знает память.
Идите к чёрту, удаляйтесь в ночь.
От силы две строфы могу добавить.
Три женщины. Три школьницы. Одна
с косичками, другая в платье строгом,
закрашена у третьей седина.
За всех троих отвечу перед Богом.
Мы умерли. Озвучит сей предмет
музыкою, что мной была любима,
за три рубля запроданный кларнет
безвестного Синявина Вадима.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.