Во Франции издана книга комиксов о зверствах российских солдат против мирного чеченского населения...
Проживающему в Париже итальянскому художнику Игорту не дает спокойно спать мечта о лаврах диссидента и правозащитника. Как сообщает со ссылкой на «Le Nouvel Observateur» и информацию от «MIGnews» новостная лента агентства «Росбалт», во Франции издана его книга комиксов о зверствах российских солдат против мирного чеченского населения. Содержимое альбома основано на данных, собранных убитой журналисткой Анной Политковской.
Прежде чем войти в бессмертие путем поднятия голоса в защиту обездоленного чеченского населения художник-правдоруб предпринял двухлетнюю поездку по городам и весям Украины и России, в ходе которой сделал важные для себя выводы. «Россия есть пример фальшивой демократии, — со знанием дела внушает маэстро в интервью “«Le Nouvel Observateur»”. — Об этом надо повсюду говорить и везде рассказывать. Официально Чечня — “русское дело”, но я считаю, что люди не имеют права отворачиваться от этого вопроса. Поэтому я приступил к работе и стал рассказывать об ужасающей России, которая угрожает правам человека. Советологи называют ее “демократурой”». Кстати, другим ужастиком Игорта стал альбом комиксов «Украинские тетради» («Les Cahiers Ukrainiens»), повествующий о том, как Сталин возжелал уничтожить украинский народ посредством голодомора.
Трогательная история в картинках об «ужасающей России», естественно, умалчивает о том, как обстоят дела с правами человека в самой Франции, в ней не упоминается ни об участии этой страны в так называемой операции против Ливии, ни даже о том, как французские солдаты минировали жилые дома, уходя из Алжира. Автору это не интересно. Игорт подчеркивает, что изо всех сил старался не выходить за рамки этики, например рисовать исключительно силуэты и по мере возможностей обходиться без преувеличений. Тем не менее, ради придания своему проекту привкуса героизма он не преминул озабоченно констатировать, что в Россию ему теперь лучше не приезжать.
Книжка объемом 172 страницы уже продается в книжных магазинах Франции по 22 евро за штуку.
Неудачник. Поляк и истерик,
Он проводит бессонную ночь,
Долго бреется, пялится в телик
И насилует школьницу-дочь.
В ванной зеркало и отраженье:
Бледный, длинный, трясущийся, взяв
Дамский бабкин на вооруженье,
Собирается делать пиф-паф.
И - осечка случается в ванной.
А какое-то время спустя,
На артистку в Москву эта Анна
Приезжает учиться, дитя.
Сердцеед желторотый, сжимаю
В кулаке огнестрельный сюрприз.
Это символ? Я так понимаю?
Пять? Зарядов? Вы льстите мне, мисс!
А потом появляется Валя,
Через месяц, как Оля ушла.
А с течением времени Галя,
Обронив десять шпилек, пришла.
Расплевался с единственной Людой
И в кромешный шагнул коридор,
Громыхая пустою посудой.
И ушел, и иду до сих пор.
Много нервов и лунного света,
Вздора юного. Тошно мне, бес.
Любо-дорого в зрелые лета
Злиться, пить, не любить поэтесс.
Подбивает иной Мефистофель,
Озираясь на жизненный путь,
С табурета наглядный картофель
По-чапаевски властно смахнуть.
Где? Когда? Из каких подворотен?
На каком перекрестке любви
Сильным ветром задул страх Господен?
Вон она, твоя шляпа, лови!
У кого это самое больше,
Как бишь там, опереточный пан?
Ангел, Аня, исчадие Польши,
Веселит меня твой талисман.
Я родился в год смерти Лолиты,
И написано мне на роду
Раз в году воскрешать деловито
Наши шалости в адском саду.
"Тусклый огнь", шерстяные рейтузы,
Вечный страх, что без стука войдут...
Так и есть - заявляется Муза,
Эта старая блядь тут как тут.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.