|
Насколько я заметил, публика меньше всего склонна платить за то, чтобы ее воспитывали (Джером Клапка Джером)
Мейнстрим
07.12.2015 Начался выпуск полного собрания СтругацкихВышли первые электронные тома самого полного на данный момент собрания сочинений Аркадия и Бориса Стругацких... В Санкт-Петербурге 29 ноября и 5 декабря вышли в электронном формате первый и второй тома самого полного на данный момент собрания сочинений Аркадия и Бориса Стругацких, включающего в себя в общей сложности 33 книги.
По словам исследователя творчества и хранителя архивов знаменитого дуэта фантастов Светланы Бондаренко, материалы для данного проекта свыше десяти лет собирались и обрабатывались одесскими, нью-йоркскими, саратовскими, петербургскими и донецкими специалистами. Электронная версия третьего тома выйдет ближе к новогодним праздникам, а остальные три десятка электронных книг планируется выпустить в течение 2016 года с периодичностью 2–3 тома в месяц.
Светлана Бондаренко сообщила, что первая книга уже доступна на сайте одного из израильских электронных магазинов, в России же ее распространением занимается «Лениздат», одновременно ведутся переговоры о возможности распространения силами компании «Директ-Медиа».
При подготовке собрания сочинений его составители отказались от принципа группировки текстов по разделам, положив в основу структуры издания хронологию их появления. Светлана Бондаренко уточнила, что каждая из книг собрания сочинений охватывает примерно один-два года жизни авторов и включает в себя как собственно произведения с их имеющимися вариантами, так и относящиеся к данному периоду интервью, статьи, записи из дневников и записных книжек.
Читайте в этом же разделе: 07.12.2015 В Штатах представят русскую литературу 06.12.2015 Талантам раздали по бутылке 06.12.2015 РГБМ взялась за заумь 04.12.2015 Снегирева наградили за Веру 04.12.2015 Юное поколение выбирает Дельфину
К списку
Комментарии Оставить комментарий
Чтобы написать сообщение, пожалуйста, пройдите Авторизацию или Регистрацию.
|
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Кобаяси Исса
Авторизация
Камертон
1
Когда мне будет восемьдесят лет,
то есть когда я не смогу подняться
без посторонней помощи с того
сооруженья наподобье стула,
а говоря иначе, туалет
когда в моем сознанье превратится
в мучительное место для прогулок
вдвоем с сиделкой, внуком или с тем,
кто забредет случайно, спутав номер
квартиры, ибо восемьдесят лет —
приличный срок, чтоб медленно, как мухи,
твои друзья былые передохли,
тем более что смерть — не только факт
простой биологической кончины,
так вот, когда, угрюмый и больной,
с отвисшей нижнею губой
(да, непременно нижней и отвисшей),
в легчайших завитках из-под рубанка
на хлипком кривошипе головы
(хоть обработка этого устройства
приема информации в моем
опять же в этом тягостном устройстве
всегда ассоциировалась с
махательным движеньем дровосека),
я так смогу на циферблат часов,
густеющих под наведенным взглядом,
смотреть, что каждый зреющий щелчок
в старательном и твердом механизме
корпускулярных, чистых шестеренок
способен будет в углубленьях меж
старательно покусывающих
травинку бледной временной оси
зубцов и зубчиков
предполагать наличье,
о, сколь угодно длинного пути
в пространстве между двух отвесных пиков
по наугад провисшему шпагату
для акробата или для канате..
канатопроходимца с длинной палкой,
в легчайших завитках из-под рубанка
на хлипком кривошипе головы,
вот уж тогда смогу я, дребезжа
безвольной чайной ложечкой в стакане,
как будто иллюстрируя процесс
рождения галактик или же
развития по некоей спирали,
хотя она не будет восходить,
но медленно завинчиваться в
темнеющее донышко сосуда
с насильно выдавленным солнышком на нем,
если, конечно, к этим временам
не осенят стеклянного сеченья
блаженным знаком качества, тогда
займусь я самым пошлым и почетным
занятием, и медленная дробь
в сознании моем зашевелится
(так в школе мы старательно сливали
нагревшуюся жидкость из сосуда
и вычисляли коэффициент,
и действие вершилось на глазах,
полезность и тепло отождествлялись).
И, проведя неровную черту,
я ужаснусь той пыли на предметах
в числителе, когда душевный пыл
так широко и длинно растечется,
заполнив основанье отношенья
последнего к тому, что быть должно
и по другим соображеньям первым.
2
Итак, я буду думать о весах,
то задирая голову, как мальчик,
пустивший змея, то взирая вниз,
облокотись на край, как на карниз,
вернее, эта чаша, что внизу,
и будет, в общем, старческим балконом,
где буду я не то чтоб заключенным,
но все-таки как в стойло заключен,
и как она, вернее, о, как он
прямолинейно, с небольшим наклоном,
растущим сообразно приближенью
громадного и злого коромысла,
как будто к смыслу этого движенья,
к отвесной линии, опять же для того (!)
и предусмотренной,'чтобы весы не лгали,
а говоря по-нашему, чтоб чаша
и пролетала без задержки вверх,
так он и будет, как какой-то перст,
взлетать все выше, выше
до тех пор,
пока совсем внизу не очутится
и превратится в полюс или как
в знак противоположного заряда
все то, что где-то и могло случиться,
но для чего уже совсем не надо
подкладывать ни жару, ни души,
ни дергать змея за пустую нитку,
поскольку нитка совпадет с отвесом,
как мы договорились, и, конечно,
все это будет называться смертью…
3
Но прежде чем…
|
|