Вечереет. Небо хнычет звезды в странников и клошаров.
Индевеет время в мыслях… письмах, сказках и мемуарах –
ста/ли окон пространство пишет с листа рубаи Хайяма.
«…рость, мой Гадкий, но только не улетай», – улыбалась мама.
Старый мир – оловянный гном, тот, что весь уместился в минус-
время, т. е. в память о том, что и, будто бы, не случилось –
Оле, осень, огниво, Ост, оригами, отел олений –
все мои анаграммы «о» – за пределами ойкумены.
Ветереет. Восточный брат задувает скрипучим смехом:
гердит Кай свой ледовый сад, укрывая в груди прореху;
обветшавших ступеней «ля» западает в печаль познаний,
одиночество «от рубля» пьют стеклянные поры зданий.
Кому в ухо сок белены, кому пуля, кому простуда –
это отзвук Его вины, просто сделай глоток, Гердтруда,
и увидишь, как Старый дом отразится в луне обмылка,
а улитка уйдет в себя, и циклической станет ссылка…
Город, город на сфинкском заливе.
Мы гуляли зимой по нему,
ощущая планету — в отрыве
и по правую руку — Неву.
Вдоль обломков хорошего тона
Невским... Не с кем... Эй, сфинксы, ать-два!
Город, город, медуза Горгона,
ты три века всему голова.
2 Т.З.
Здоровья осталось на несколько тысяч затяжек.
Ночные коты крымский дворик обходят дозором.
Рассыпались звёзды солдатских начищенных пряжек,
им время настало спаяться единым узором.
Двенадцать часов. Место встречи — площадка за клубом.
Пожатия рук и ленивый обмен новостями.
Промокшая тумба отброшена выбитым зубом,
оставленным здесь не курящими «Приму» гостями.
Я с детства боюсь, только страх свой всё меньше скрываю,
и вправду, ну что я могу против местных — приезжий...
1985
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
