Сольюсь с толпой.
безликая.
как все.
в ладонь улыбку солнечную спрячу,
и тают вздохи на устах горячих...
я так боюсь быть слишком настоящей -
наивной, чуткой, бережной...к росе
прильнуть дрожащими вишневыми губами,
и поминутно свою нежность плавить
в твоих руках...
быть счастьем по весне...
Дроблюсь мечтами.
сложно.
в тишине.
Я губы только в поцелуи крашу,
мне вишня веточкой своей помашет,
вдыхаю тонкий аромат ромашек...
и отзывается желание во мне -
пролиться радугой
на твой лазурный смех.
А в угол загнанность
не душит,
не гнетёт.
в твоих зрачках я стану отраженьем,
и рук прохладных плотное сплетенье...
на стенах вздрогнут восхищенно тени...
Так мои чувства ветер унесёт,
смешает с листьями
и ливнями прольёт...
по русым волосам.
Задумаешься вдруг: какая жуть.
Но прочь виденья и воспоминанья.
Там листья жгут и обнажают суть,
но то уже за гранью пониманья,
и зреет там, за изгородью, звук,
предощутим и, кажется, прекрасен.
Затянешься. Задумаешься вдруг
в кругу хлебнувших космоса орясин —
высотки, в просторечии твоём.
Так третье поколение по праву
своим считает Фрунзенский район,
и первое — район, но не державу.
Я в зоне пешеходной — пешеход.
В зелёной зоне — божия коровка.
И битый час, и чудом целый год
моё существованье — тренировка
для нашей встречи где-то, где дома
населены консьержками глухими,
сошедшими от гордости с ума
на перекличке в Осовиахиме.
Какая жуть: ни слова в простоте.
Я неимущ к назначенному часу.
Консьержка со звездою на хвосте
крылом высоким машет ишиасу.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
