Лучше молчать и показаться дураком, чем заговорить и развеять все сомнения
(Марк Твен)
Стихохранилище
Антон Стрижак (г. Чехов)
antoneus1@rambler.ru
Через дорогу — сгорбленный ларёк
и ветер дует как-то поперёк,
спросонья пересчитывая вяло
опавших листьев медные гроши
и в парке облетевшем — ни души
и ватное сырое одеяло —
в простонародьи — туча — надвига-
ется на город. Больше ни фига
не видно, что прибавит оптимизму.
И надпись на ларьке — «Вулканиза-
ция». Привычно отведя глаза,
Помпеи вспомнишь ни к селу, и изму-
чен взгляд, что очертания листа
в замёрзшей луже, словно инкруста-
цию оценивает. Вспомнишь Дантов
девятый круг. Как холодно окрест.
Ну, одевайся, выходи в подъезд —
зане уже прислали секундантов.
Осень треплет кирпичные зданья,
посыпает сограждан золой.
Ожидается похолоданье.
Дядя возится с бензопилой.
Мало места для литературы.
Туча грустная машет крылом.
Ковыряются сонные куры
в бурой травке в массиве жилом.
Озирает окрестности ада
и презрительно губы кривит
праздношляющаяся монада,
переживший себя индивид.
Церковь в ложноклассическом стиле
по соседству с дымящей трубой.
Между ними его поместили,
обозвали всё это судьбой.
Не придумано пытки на свете
изощрённей, чем эта — домой
возвращаться с бутылкой в пакете
на ночь глядя почти что зимой.
На измученном лифте подняться,
нерешительно дверь отпереть...
Если вечером нечем заняться —
можно телек до глюков смотреть,
с собутыльником в шахматы биться,
жечь лучину, листать детектив,
написать Президенту, влюбиться,
сдать посуду, привить себе тиф -
лишь бы сдвинулось с мёртвыя точки,
ожило, отпустило виски
ремесло кустаря-одиночки
и лекарство его от тоски.
Эльге
Броня небосвода предельно крепка.
В Москве непогода. Озябла река.
В разъездах друзья и знакомые. Пусть.
Побродим, поучим стихи наизусть.
Слоняешься с выгнанным в шею месье,
наставником бывшим юнцов желторотых,
а ветер листву, как во рту монпансье,
гоняет и виснет шпаной на воротах,
и, ради забавы, холодной рукой
хватает за шкирку: а ты кто такой?
Да мимо иду! Не спеша, на ходу
пытаясь разматывать ветхий папирус
своей биографии. В этом году
мне новую осень пошили навырост.
Спасибо, швея золотая, прости,
но что-то никак мне в неё не врасти.
На лестничной клетке поддатый сосед
всё курит и пепел трясёт мимо банки,
и лампочки пыльной обыденный свет
вдруг высветит что-то такое с изнанки -
не самую жизни основу, но лишь
с торчащею ватой подстёжку, подкладку —
что ясно: теперь уже не поюлишь.
Домой возвратившись, отыщешь тетрадку
и впишешь рукою, нетвёрдой пока:
«В Москве непогода. Озябла река...»
тебе
...и очнёшься на шумной попойке,
и себя, слыша некий мотив,
ипостасью застывшего в стойке
пса охотничьего ощутив,
молча к двери с улыбкой невинной
проберёшься, наденешь пальто.
И — с шестого на первый лавиной
вниз по лестнице — в темень, в ничто,
и — в такси, на попутку, в карету,
и уже различаешь внутри
непреклонную музыку эту —
раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три.
Встав в метро на пустой эскалатор,
слушай, как набирает разгон
этот странный аккомпаниатор.
Ну — теперь говори, эпигон!
Впав в беспамятство наполовину,
устремляясь в промозглую тьму,
«всё возьми, но не режь пуповину», —
говоришь неизвестно кому,
и глядят безучастные зданья,
как в метании голых ветвей
зарождается вдруг оправданье
безалаберной жизни твоей.
Тогда
Вон он — мученик музыкалки,
зазубрив пару нот из-под палки,
по морозу, под смех ворон
тащит в школу аккордеон
на дурацком играть концерте
перед кучкою мудаков
ты подумай — Джузеппе Верди!
Ты послушай-ка — «Марш стрелков»!
Ученик никакого класса
мямлит музыку по складам,
левой путаясь в кнопках баса —
до-фа-до... Что же дальше там?
По привычке найти глазами
третье место в восьмом ряду.
Да и хрен бы с ними, с басами.
Да не хлопайте — сам уйду.
Но во сне, раздобыв сигарету,
криминальный раскрыв пенал,
возвращаешься в школу эту,
в этот актовый тёмный зал
и, горлан, огрубевший неуч,
ты присмотришься — вот оно,
то, что ментор твой, Сан Евгеньич,
свысока называл «фоно»,
надлежащее высшей касте,
дыба хрестоматийных дев.
И, в его растворённой пасти
окончательно разглядев
пожелтевшие зубы клавиш
и безвкусные вензеля,
с наслажденьем бычок раздавишь
о постылую ноту ля.
Теперь
Птица бьётся в пустой груди
та, которая не воробей.
Или в чувство меня приведи,
или, слышишь, того, добей,
слышишь, бог мой, холодный мрамор,
Аполлон, или как там тебя?
Вот я в тёмном подъезде замер,
штукатурку ногтём скребя.
Распластавшись в сыром пролёте,
второпях раскрываю рот,
чтобы птица в слепом полёте,
не боясь никаких «высот»,
суматошно теряя перья,
долбанулась башкой в стекло.
Вроде, всё. Ничего теперь я
не должон тебе. Отлегло.
1) ZASTAVKA
2) CicadasCatcher
3) smaila
4) MitinVladimir
5) pesnya
6) MarkizaKarabasa
7) ierene
8) satory
9) tamika25
10) Shimaim
11) PerGYNT
12) antz
13) petrovich
14) white-snow
15) Finka
16) Popoed
17) LarissaMaiber
18) SukinKot
19) IRIHA
20) link
21) Rosa
22) malygina
23) Volcha
24) Baas
25) Cherry
26) natasha
27) Ptenchik
28) setimshin
29) LunnayaZhelch
30) vvm
31) KsanaVasilenko
32) Sentyabrina
33) aerozol
34) ChurA
35) Mouette
36) MashaNe
37) oMitriy
38) Katrin
39) Karlik-Nos
40) Max
41) OsedlavMechtu
42) Kinokefal
43) mitro
44) buhta
45) geen
46) SamarkandA
