|

Разум – это для художника каторжные наручники, а потому всем художникам я желаю утратить разум (Казимир Малевич)
Мнения
24.11.2010 Стань оживикою. Представляем нового автораЭто обнаженное, насквозь просвечивающее состояние долгой, не остывающей влюбленности... 
Здравствуйте, решеторяне.
Посмотрите и примерьте на себя, по душе ли вам придутся стихи талантливого и неординарного автора, каковым, на мой взгляд, является Евгений Голубенко (poetdushi)
На Решетории он совсем недавно — пришел в конце октября и принес ряд своих откровений. Что меня в них поразило, так это обнаженное, насквозь просвечивающее состояние долгой, не остывающей влюбленности... А кто сказал, что история Данте и Петрарки уже не может повториться? А может быть, эта самая Катя, Катя Мур — пра-пра... правнучка Лауры или Беатриче. В любом случае, слава ей и моя благодарность за строчки, которые сейчас я читаю:
Декабрями ангелы линяют,
С неба так и сыпется перо.
Декабрями месяц невменяем,
Землю засевает серебром.
Или:
Знаю, что болен я страстью закатною.
Сердце своё уж оттикало.
Екатерина, Катюшенька, Катенька,
Стань оживикою.
Любителям старой доброй сказки могу рекомендовать «Эльфийскую сагу» в двух частях — улыбок у Поэта души хватает не только на взрослых, но и на детей. Сами поймете, о чем я, когда прочитаете о приключениях маленького народа. Я только намекну:
Уверен был, что эльфам место в сказках,
А тут всё явь. Скорей иди, смотри...
Везут бидоны краски на колясках
И тащат с ароматом пузыри (с)
Есть у него, кроме любовной лирики и стихов для детей, еще два цикла, подкупивших меня искренностью и силой слова. Это «Родная гавань» и «Ближний круг». Память и Работа Души... Найдите для себя то, на что откликнется ваше воображение, мировосприятие, сердце, наконец.
И, когда будете знакомиться с автором, ни в коем случае не пройдите мимо этого стихотворения: «После прочтения — сжечь!» Старая, в общем-то, тема, но какой энергетикой дышит каждая строчка:
Кому угодно лги, но не себе,
О том, что всё прошло и всё забыто...
Не стоит на потеху голытьбе
Из горла черпать горечи избыток.
А еще мне очень понравилось его стихотворение «Из цветаевского цикла». Каким пониманием и любовью к творчеству замечательной поэтессы дышат эти строки:
Гоняют наперегонки,
Задев гардины,
Обрывки строк и сквозняки,
Марина.
Уверяю, в каждом произведении этого поэта вы откроете для себя чудесный, красочный мир, который, ко всем его достоинствам, понятен любому и каждому. Короче, не стану дальше комментировать. Придите на страничку этого автора — и всё сами поймете. А мне еще учиться его «Молитве», учиться просить так, как он — горячо и страстно:
Ежели в чем-то повинен и я,
Люди Земли, отмолите меня. (с)
Автор: KsanaVasilenko
Читайте в этом же разделе: 15.11.2010 О календаре Решетории 22.10.2010 Вижу солнце 29.08.2010 Идея нового праздника 18.07.2010 Июльские тезисы 06.03.2009 О культуре, цивилизации и детском саде
К списку
Комментарии
| 24.11.2010 01:29 | SukinKot Ксана, спасибо :) | | | 24.11.2010 03:46 | buhta Молодчина Ксана! Хороший обзор, пойду сказку читать))) | | | 24.11.2010 10:40 | KsanaVasilenko Да, хорошие стихи у Евгения. Надеюсь, поверят моему чутью))) | | | 24.11.2010 19:04 | Volcha вау! апзор! Ксане респект, Евгению наше с кисточкой :) | | | 24.11.2010 20:01 | Serjan Хех, Волча,привет! Вот, пытаюсь своё мнение навязать))) привязать, подвязать))))
Спасибо за респект))) | | | 24.11.2010 20:02 | Serjan Упс!... *сама себе* ...ть ну када ты на свою страничку переходить буешь, кулёма? (ругаетсо матам Ксана) | | | 25.11.2010 23:42 | Bastet Спасибо Ксана,буду читать:) | | | 27.11.2010 08:44 | poetdushi Возвращение
---
Каждый приходит в этот мир с определённой миссией, кто на день, кто на год, кто на всю жизнь… И озаряется небо новыми звёздами, звёздами наших судеб. Исполняя своё предназначение, внимательней прислушивайся к сердцу, чтобы не допустить слабинок и фальши в его биении, в его теплоотдаче.
Увидеть, осмыслить, прочувствовать и отобразить в словарном рисунке дыхание жизни – вот что уготовила мне судьба. И, чтобы меня испытать на прочность, предложила такие координаты поэтического и человеческого становления – застойные восьмидесятые на одной шестой части суши, где вся махина тогдашней идеологии старалась подмять под себя любое проявление инакомыслия. Либо пиши как все, либо… (а другого либо просто не существовало).
« Я полустих… и я для полустихших,
Чей крик сменён на многоточий ряд.
Сплетая стих из тихих полустиший,
Я сам не знаю – рад им иль не рад.
Строка моя сегодня вне закона.
Я был режимом бит не раз под дых.
Но знай, мой незапятнанный потомок,
Не сломлен я, а просто полустих.»
(Откровенное ) 1975
На дворе другое тысячелетие, другая страна, другая идеология, но тридцать три года молчания и затворничества не так-то легко вычеркнуть и забыть, ведь все эти годы читал между строк, любил между строк, жил между строк…
Но каждый приходит в этот мир с определённой миссией и рано или поздно будь любезен – рассчитайся.
Я опять живу, опять люблю, опять пишу. «Второе дыхание» - так бы я мог назвать эту книгу, но в ней настолько много любви к городу, в котором родился и живу, к юной музе, моей Катюше, сумевшей пробудить во мне желание взяться снова за перо, ко всем моим близким и дальним знакомым, что и название было выбрано соответствующее - « Посеребрённая любовь».
Евгений Голубенко (Поэт Души) | | | 27.11.2010 19:09 | KsanaVasilenko Если я когда-то встречусь с Вашей книгой, то уже не расстанусь. Мой поклон Вашей музе, Женя. И, повторюсь,отпускайте на волю Ваши стихи из прошлой жизни. С уважением, Ваш благодарный читатель, Ксана. | | | 27.11.2010 20:25 | poetdushi Предисловие
----
Здравствуй, любезный мой читатель. Совсем недолго тебе пришлось ждать публикации второй книги о жизни, о любви, о радостях и неприкаянности Кати Мур. Дни и ночи, неделю за неделей я вычитывал и отшлифовывал каждую строчку, каждое слово детской исповеди для того, чтобы затронуть, задеть, заполнить твоё горячее сердце и ранимую душу искренностью, доверчивостью, беззащитностью.
С какой мольбой и надеждой Катя смотрела на меня, передавая написанную школьную тетрадь, откровенник своей только начавшейся и уже обожжённой житейскими морозами жизни.
« Я не одна, нас много таких было, есть и будет. Но пусть, прочитав мой дневник, кто-то из ребят сумеет вырваться из этого безнадёжного замкнутого круга. Напишите, дотянитесь к сердцу. Я очень хочу, чтобы у вас получилось» - эти слова выбирались из глубины Катиного отчаяния и требовали, просили, умоляли моего вмешательства. Я был не вправе отказать и, в меру своего умения, постараюсь передать, тебе мой читатель, всё тайное, всё сокровенное этой, пока ещё не искореженной, юной души.
Исповедь.
….. Где ты? Где ты, мамочка?
….. Ты была лучшей ученицей в школе, пела, танцевала, рисовала… и я вся в тебя.
….. знаю только, что папу звали Юра; думаю, что мама им очень дорожила, если оставила всё и ушла с ним, но об этом никто ничего мне не рассказывал.
…..помню, как папа мне говорил, чтобы я отвернулась, но я все равно всё видела: и шприцы и его знакомого, который приносил наркотики. Жили мы в старой летней кухне на цыганской даче, где папа и мама работали за дозу. И я никогда не забуду самое дорогое, что было тогда у меня – их тепло, молоко соседской коровы и сладкие конфеты, которые каждый день папа прятал у меня в кулачке.
….. когда папу забирали менты, то он говорил маме, чтобы она дождалась его и меня не бросала.
….. через год забрали и маму, а меня, пятилетнюю девчонку, отдали тёте Лене, которая увезла меня подальше от нашего старого двора, чтобы я не смогла дождаться родителей.
….. первый и второй класс пролетели незаметно, но после того, как тётя вышла замуж, меня определили в интернат и забирали только по выходным.
….. когда у Лены родился Санечка, то меня стали оставлять в школе на долго; и это было к лучшему, ведь я была трудным ребёнком. А следы на теле от провода были единственным веским аргументом опекунской правоты.
…..интернат стал моим прибежищем и убежищем, в нём я постигала науку взросления и выживания; в нём я научилась бороться за место под детским солнцем. Это было время первых чувств, жаль безответных, время безудержной и неистребимой любви к Игорю Ф.
….. на выпускной только ко мне одной никто не пришёл, даже опекуны. Наревелась от души, да ладно, не пропаду. В четырнадцать началась взрослая жизнь, со всеми вытекающими последствиями.
….. Поступила в кулинарное училище и вроде влюбилась в парня из общаги; решили завести ребёнка, но с парнем не склеилось.
….. на третьем месяце устроила разборку с местными девчонками и, как результат, выкидыш. Отлежалась несколько дней и опять рванула во взрослую жизнь.
..... Здравствуй, завтра! Оставлю всю боль во вчера,
А сегодня к теплу жадно тянутся чувства и руки.
Если жизнь вся игра, это очень плохая игра,
Где наградами служат – тоска, унижения, мука.
Кто развеет усталость, излечит нарывы души?
Я таких не встречала покуда нигде эскулапов.
Отчего же другим горы счастья дают за гроши?
Ну, а мне достаются похабников потные лапы.
….. Где ты? Где ты, мамочка, Макалич Светлана Константиновна, ведь тебе сейчас только 33 года? Пожалуйста, найди меня !!!
У каждой истории есть своё начало и конец, есть свои падения и взлёты, есть положительные и отрицательные герои. Но цель каждой литературной работы, каждой законченной мысли, каждой фразы – пробудить в тебе, мой читатель, отзывчивость, доброту, душевную щедрость, веру в победу лучшего, светлого, неповторимого, что есть в человеке. Если в первой книге поэмы «Катя Мур» и «Катя Мур – remix» завершались на трагической ноте, то вторая книга должна дать шанс добру, надежде, любви – выстоять, выдержав все трудности и тяжести. Я не за светлое окончание, не за радужное завершение, я реалист, и понимаю, что чёрное и белое сопутствуют друг другу. Но я буду стараться, чтобы моё творчество давало надежду, возбуждало чувство взаимопонимания и взаимоуважения, обостряя всё лучшее, что есть у тебя, мой дорогой читатель.
Большую помощь в оформлении и подготовке рукописи двух книг мне оказали мои коллеги и друзья Куликов С.Б. и Шаблий С.И. Сегодня мы опять отдаёмся новой работе, новой рукописи, новым событиям и новым героя. А тебя, читатель, ждёт встреча с Катей Мур. | | Оставить комментарий
Чтобы написать сообщение, пожалуйста, пройдите Авторизацию или Регистрацию.
|
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Кобаяси Исса
Авторизация
Камертон
I
Три старухи с вязаньем в глубоких креслах
толкуют в холле о муках крестных;
пансион "Аккадемиа" вместе со
всей Вселенной плывет к Рождеству под рокот
телевизора; сунув гроссбух под локоть,
клерк поворачивает колесо.
II
И восходит в свой номер на борт по трапу
постоялец, несущий в кармане граппу,
совершенный никто, человек в плаще,
потерявший память, отчизну, сына;
по горбу его плачет в лесах осина,
если кто-то плачет о нем вообще.
III
Венецийских церквей, как сервизов чайных,
слышен звон в коробке из-под случайных
жизней. Бронзовый осьминог
люстры в трельяже, заросшем ряской,
лижет набрякший слезами, лаской,
грязными снами сырой станок.
IV
Адриатика ночью восточным ветром
канал наполняет, как ванну, с верхом,
лодки качает, как люльки; фиш,
а не вол в изголовьи встает ночами,
и звезда морская в окне лучами
штору шевелит, покуда спишь.
V
Так и будем жить, заливая мертвой
водой стеклянной графина мокрый
пламень граппы, кромсая леща, а не
птицу-гуся, чтобы нас насытил
предок хордовый Твой, Спаситель,
зимней ночью в сырой стране.
VI
Рождество без снега, шаров и ели,
у моря, стесненного картой в теле;
створку моллюска пустив ко дну,
пряча лицо, но спиной пленяя,
Время выходит из волн, меняя
стрелку на башне - ее одну.
VII
Тонущий город, где твердый разум
внезапно становится мокрым глазом,
где сфинксов северных южный брат,
знающий грамоте лев крылатый,
книгу захлопнув, не крикнет "ратуй!",
в плеске зеркал захлебнуться рад.
VIII
Гондолу бьет о гнилые сваи.
Звук отрицает себя, слова и
слух; а также державу ту,
где руки тянутся хвойным лесом
перед мелким, но хищным бесом
и слюну леденит во рту.
IX
Скрестим же с левой, вобравшей когти,
правую лапу, согнувши в локте;
жест получим, похожий на
молот в серпе, - и, как чорт Солохе,
храбро покажем его эпохе,
принявшей образ дурного сна.
X
Тело в плаще обживает сферы,
где у Софии, Надежды, Веры
и Любви нет грядущего, но всегда
есть настоящее, сколь бы горек
не был вкус поцелуев эбре и гоек,
и города, где стопа следа
XI
не оставляет - как челн на глади
водной, любое пространство сзади,
взятое в цифрах, сводя к нулю -
не оставляет следов глубоких
на площадях, как "прощай" широких,
в улицах узких, как звук "люблю".
XII
Шпили, колонны, резьба, лепнина
арок, мостов и дворцов; взгляни на-
верх: увидишь улыбку льва
на охваченной ветров, как платьем, башне,
несокрушимой, как злак вне пашни,
с поясом времени вместо рва.
XIII
Ночь на Сан-Марко. Прохожий с мятым
лицом, сравнимым во тьме со снятым
с безымянного пальца кольцом, грызя
ноготь, смотрит, объят покоем,
в то "никуда", задержаться в коем
мысли можно, зрачку - нельзя.
XIV
Там, за нигде, за его пределом
- черным, бесцветным, возможно, белым -
есть какая-то вещь, предмет.
Может быть, тело. В эпоху тренья
скорость света есть скорость зренья;
даже тогда, когда света нет.
1973
|
|