Решетория - Клуб творческих личностей. Блиц-хроники

Разум – это для художника каторжные наручники, а потому всем художникам я желаю утратить разум
(Казимир Малевич)

Блиц-хроники

Хроника седьмая. Об истоках фольклора

овадился сэр Николас, переодевшись в крестьянские одежды, бродить по окрестностям. По здравому-то рассуждению, не было в том ничего предосудительного — скорее, даже напротив: и здоровью польза, и харчишко какой-никакой в замок приносился. Если, скажем, брюкву или рыбину с воза украдкой стянуть не получалось, то хоть свежим воздухом вволю надышится. Окрестные селяне о той привычке сэра Николаса ведали и препятствий ему не чинили.

А еще любил сэр Николас заводить разговор с каждым встречным, будь то путник прохожий, кряжистый землепашец, залетный дракон или рассевшийся у моста медлительный тролль. Беседовал он долго и обстоятельно — за все про все выспросит, кто да откуда, да с кем в родне состоит, и про озимые поинтересуется, и про королевские подати, и про погоды... а особенно любопытствовал про всякие чудные дела. Вот вынь да положь ему какое-нибудь диво дивное из жизни будничной. Отвязаться от пожилого рыцаря не было решительно никакой возможности, а потому имевшие несчастие попасться ему на глаза старались побыстрее придумать для него затейливую небылицу и, оной сказкой впечатлительного старикана ошарашив, уносили ноги.

Вернувшись домой и гордо вручив повару добытые на прогулке трофеи, сэр Николас спешил записать услышанное в специальную тетрадь с переплетом из кожи сказочника, повешенного кем-то из прежних властителей замка за излишнюю склонность к реализму. Незадолго до смерти своей сэр Николас доверил сию тетрадь проезжему купцу из Гардарики, который обещал показать рукописи новгородским или киевским издателям.

marko

tamika25

Жили-были старик со старухою

И любили друг дружку всегда.

Вечерами, потылицу чухая,

Размышляли на тему «еда».

Колобка не пришлось им отведати,

Рябу выкрал какой-то бандит.

И у деда в дырявеньком неводе

лишь медуза презренно молчит.

И сидят у корыта разбитого,

Горе мыкают, ждут новостей.

Кот ученый под древнею липою

Лижет шерсть, предвещая гостей...

ole

Жили-были старик со старухой,

не у моря — у озера жили.

Без невесток, зятьев и без внуков,

с мини-пенсией, но не тужили:

по утрам рыбешку ловили,

к ночи жарили на рыбьем жире.

Но повадилась в озеро щука...

Никакой сковородки не хватит,

чтоб зажарить такую колоду.

Им плотву, окушка — были б рады,

но как только удочку в воду —

бац! и щука плывет, улыбается,

на крючок всею пастью цепляется

и бормочет: «Ну, дайте желание,

хоть одно, хоть не самое главное», —

и исполнить его обещается.

Рассердились старик со старухой

(да любой бы стал злым с голодухи),

притащили на берег корыто

и закинули в озеро удочку,

сели ждать, а щука тут-туточки,

в нетерпении лупит копытом:

«Ну, давайте скорее желание!» —

и крючок с червяком заглотнула.

Но старик со старухой заранее

план продумали: щуку — в корыто,

сверху — крышка гвоздями прибита:

«Поделом тебе, щучья акула,

и подачки от рыбьей фортуны

хоть какая припрется невзгода,

не нужны пожилому народу!»

marko

новизна на склоне лет

не всегда уместна:

колобка старухе дед

замесил из теста

только вот не углядел

за своим печеньем —

укатился шар-пострел

к дальним приключеньям

дед наш лапти навострил

под насесты птичьи

и несушку попросил

замутить яичко

не утративши лицо,

не нарушив строя,

Ряба выдала яйцо

сразу золотое

только толку ни на грош

в бытовом обличье

не берет никак его ж

инвентарь привычный

положив яйцо на стол,

где светло и сухо,

дед на улицу пошел,

взяв с собой старуху

ветер дует от реки

и топорщит шкурку

состругали старики

славную снегурку

та девица взоры им

долго услаждала

и растаяла как дым

лишь весна настала

но большому кораблю

тесно в мелкой речке

дай хоть рыбы наловлю

чем лежать на печке...

здесь прерву рассказа нить

истина ж открыта:

если хочешь удивить —

почини корыто.